Продажа плит с мемориала: «К счастью, это не вандализм!»

На днях общественность всколыхнуло необычное объявление в социальных сетях. Некий житель Сигулды продавал плиты с воинского захоронения со списками имен павших солдат. Что это – акт вандализма или нечто другое?

Продавец предлагал плиты по сходной цене 50 евро за штуку, в наличии у него было 10 таких памятников.

В социальных сетях действие жителя Сигулды поспешили назвать вандализмом. Константин Чекушин, депутат Рижской думы, даже сделал запрос в Государственную полицию.

Самое главное, что предстояло выяснить в этом случае, это происхождение выставленных на продажу плит. Ведь если они сняты с Братского кладбища в Сигулде, то продавец действительно совершил действие, караемое по Уголовному закону.

Расследовать происхождение плит брались многие взволнованные жители и журналисты. Но только «МК-Латвии» при помощи краеведа и некрополиста Александра Ржавина удалось расставить точки над «i».

Следствие ведут знатоки

– Можно ли определить, с какого воинского захоронения были сняты указанные в объявлении плиты?

– Конечно, – отвечает Александр Ржавин, – посмотрим на фотографии самих плит. В объявлении сказано, что житель Сигулды продает 10 одинаковых плит, но на снимках есть только одна плита, на которой можно увидеть имена примерно 30 павших бойцов.

В свое время мы с коллегами обследовали все 360 захоронений Второй мировой войны в Латвии и переписали все обозначенные на них имена погибших солдат.

Имена, которые присутствуют на плите в объявлении, относятся к воинскому захоронению в Сигулде.

Кто вы, рядовой Бергер?

– Однако поисковики уже заметили, что не все имена на плитах из объявления соответствуют сигулдскому Братскому кладбищу. Почему это так?

– Большинство имен относятся к этому мемориалу, например, младший сержант Анохин, рядовой Зуев, рядовой Майоров и т. п. Но отдельные имена на плитах действительно не соответствуют современному паспорту захоронения.

– Как понять такую путаницу?

– Я провел исследование по одному такому бойцу, который раньше значился похороненным в Сигулде, но со временем пропал из документов этого кладбища. Это рядовой Абрам Шлемович Бергер, уроженец города Луцк, он погиб в 18 лет на территории Латвии. Так вот, его имени на современном мемориале в Сигулде больше нет. Именно благодаря этому факту мы можем понять, когда были демонтированы плиты из объявления.

Дело в том, что памятные плиты – это отражение документов на мемориал. Главный такой документ, это паспорт захоронения, который включает в себя также список захороненных воинов. Эти списки могли обновляться.

Обновлением паспортов захоронений в Сигулде занимался военный комиссариат Рижского района. В его документах мы можем видеть, что имя Бергера вычеркнуто из списков братского захоронения в Сигулде в связи с тем, что павший боец увековечен в Цесисском районе.

– Почему могло случиться так, что сначала имя солдата было указано на воинском захоронении в Сигулде, а потом – в Цесисском районе?

– Рядовой Бергер сегодня увековечен на захоронении в поселке Рауна. Согласно донесениям, он погиб у хутора Пушкерис Раунского уезда ЛССР 25 сентября 1944 года. От себя замечу, что никакого Раунского уезда, конечно, не существовало, во время войны административные территории указывали «на глазок».

Так вот, 397-я стрелковая дивизия, в которой служил Бергер, действительно вела бои под Рауной, освободила ее и преследовала противника. Под хутором Пукшерис дивизия понесла потери. Кстати, хутор сохранился до сих пор и на современных картах обозначается, как Пукшери. Это хутор на окраине поселочка Ридзене.

Из Сигулды в Рауну

– Раз Бергер погиб под Рауной, то почему его имя первоначально попало на братское захоронение в Сигулде?

– В донесениях о потерях тоже могли допустить ошибку. Ведь чуть позже та же 397-я стрелковая дивизия действительно участвовала в боях под Сигулдой и в прорыве линии Зегевольд. К сожалению, мы никогда не узнаем, где именно погиб боец – под Рауной или под Сигулдой, и где действительно покоятся его останки.

– Выходит, что из-за путаницы имя воина сначала было обозначено сразу на двух мемориалах?

– Да, это так. Но правила говорят, что имя бойца может быть увековечено только в одном месте. Главное тут, чтобы боец в принципе был увековечен, не забыт, чтобы его родные имели место, куда возложить цветы.

Таким образом после уточнения имя Бергера было вычеркнуто из паспорта захоронения под Сигулдой. На старых плитах оно присутствовало, а на новых – нет.

Установлены в 1970-е годы

– На плитах из объявления имя Абрама Бергера есть. Что это дает нашему расследованию?

– Это позволяет понять, что плиты из объявления сняты с захоронения не сейчас, а очень давно.

– Но когда же?

– Определить это помогают фотографии, в том числе в прессе, которая в советское время подробно освещала все события на мемориалах.

На газетных фотографиях 1961 года видно, что в Сигулде установлен типовой памятник, а на могилах – небольшие пятиугольные плиты. Такие плиты до сих пор встречаются на захоронениях, например, Цесисского района.

Далее посмотрим фотографии 1972 года, когда Военный комиссариат ЛССР составил замечательный альбом всех воинских захоронений. В альбоме видно, что мемориал в Сигулде пополнился большими вертикальными плитами, но их всего четыре.

Теперь возьмем книгу 1975 года Вячеслава Ивановича Шендрика «Память героев – бессмертна», посвященную мемориалам Латвии. В ней мы видим на сигулдском Братском кладбище все тот же типовой памятник, но уже десять больших вертикальных плит, очень похожих на плиты из объявления. Следовательно, данные плиты были установлены в период с 1972 по 1975 год.

Тот самый Ранка

– Как же эти плиты могли попасть в руки частных лиц? 

– В 1979 году 5–6 октября отмечали 35 лет со дня освобождения Сигулды от нацистских оккупантов, в связи с этим на воинском кладбище был открыт новый памятник. Замечу, что в то время на многих братских захоронениях Латвии типовые памятники меняли на индивидуальные, авторские композиции, желательно в национальном стиле.

Автором нового памятника в Сигулде являлся скульптор Индулис Ранка. Кстати, с его творчеством знакомы многие латвийцы, которые посещали гору Дайн на территории Турайдского замка. Также он создал парк скульптур в Биерини на берегу Марупите.

В 1979 году была проведена полная реконструкция мемориала, установлены одинаковые горизонтальные плиты вдоль центральной дорожки. Эта композиция сохраняется до сих пор.

– Получается, что плиты из объявления были демонтированы к 1979 году и где-то лежали целых 45 лет?

– В этом нет ничего удивительного. Ни в советское время, ни сейчас у властей не имеется четкого регламента утилизации памятных плит, снятых с захоронений. Считается, что лучше всего их раздробить. Но часто старые плиты не утилизируют, люди на них натыкаются – и беспокоятся, что произошел акт вандализма.

«Нужен единый подход, чтобы не допустить осквернения»

– Этично ли продавать старые плиты с воинского захоронения? 

– Я хочу успокоить людей, здесь нет вандализма. Просто в советское время эти плиты остались бесхозными. Нет смысла возмущаться, что человек решил дать им новую жизнь.

Конечно, нужен единый подход в утилизации памятных плит, чтобы потом их вместе с сохранившимися надписями не использовали, например, при ремонте мостовых. Использовать старые плиты можно, но с условием, что на них уже нет имен.

– Как поступать людям, если на воинском захоронении их города разбиты или украдены плиты?

– Если на мемориале Второй мировой войны пострадали памятные плиты, нужно сообщать в Посольство РФ в Латвии. Если же на захоронение упало дерево или накопилась листва, можно обратиться в местное самоуправление, которое должно присматривать за порядком на братских кладбищах.

Маргита СПРАНЦМАНЕ