Рижанка Лидия Нижникова рассказала о том, как прямо в пустыне строит школу для детей из бедного региона Кении. И о том, какие события и открытия ждали ее на этом пути.
В прошлом Лидия Нижникова была известна как участница популярного проекта Latvian Sisters, затем – как участница латвийских телешоу. Потом наступил период путешествий, Лида совершила несколько восхождений на вершины планеты (иранский вулкан Демавенд, Эльбрус на Кавказе), погружалась в экзотику разных стран, рассказывая о своих приключениях в соцсетях и на YouTube-канале «Попутчики».
Более года назад Лидия снова круто поменяла жизнь, отправившись строить школу в пустыню Кении. О том, что ее на это мотивировало и как ей удается справляться с трудностями, она рассказала «МК-Латвии».
Глобальная трансформация
– Я читала, что в вашем мировоззрении случился переворот, когда вы после рождения ребенка в довольно молодом возрасте заболели рассеянным склерозом. Именно этот переворот потом привел вас в Африку?
– Это произошло не сразу, как я узнала о болезни, а через какое-то время, когда поняла, что не использовала свой внутренний потенциал, что запечатала свою энергию, жизнерадостность и любознательность. В прошлом я даже чувствовала себя виноватой за слишком большое желание познать мир, стремилась не слишком отличаться от людей, которые меня окружали, и этим я себя разрушала. Так я осознала, откуда ноги растут у моего заболевания. Повлияло и путешествие в Непал, это стало началом глобальной трансформации. Я остро осознала свою конечность и поняла, как хочу прожить эту жизнь. Теперь каждый день я живу как последний. Моя жизнь действительно изменилась – стала намного ярче, красивее, добрее.
– Вы следуете каким-то знакам или интуиции? Как вы понимаете, что вам нужно делать?
– Я очень доверяю всему, что происходит. Когда ты открыт, ты не лукавишь и не притворяешься кем-то, когда ты честен с собой – то очень быстро приходят ответы, разруливаются сложные ситуации и невероятным образом сбываются желания.
Знакомство с Африкой
– Как Африка возникла в вашей жизни?
– Вопросы благотворительности и поддержки нуждающихся всегда меня волновали. Без этого я себя не представляю. Когда я начала много путешествовать и совершать восхождения на вершины, я создала YouTube-канал «Попутчики». Мое знакомство с Африкой началось с поездки в Танзанию, я там ходила по школам, общалась с детьми. Два года назад я попала на Занзибар, увидела, как устроены там школы и поняла, что хочу вернуться туда как волонтер. Стала искать поддержку в Латвии, ходила по благотворительным фондам в поисках финансирования, но поддержки не нашла.
Через год я поехала в Кению вместе с блогером – христианским миссионером, хотела понять, как миссионеры работают. Я побывала в нескольких племенах, оказывала людям разную гуманитарную помощь, рассказывала об этом своей аудитории в Интернете, и подписчики меня поддержали, собрав деньги для людей, живущих в племенах. В итоге я смогла купить медикаменты, одежду и обувь для местных жителей, приезжала в племена, жила там какое-то время.
– Почему вы решили строить школу именно в Кении, причем в пустыне?
– Тут сыграло роль знакомство с Ольгой и Гунтаром, это супруги-миссионеры, которые живут в Кении уже восемь лет и растят 8-летнего сына. Побывав в Кении, в том числе в регионе Туркан, я поняла, что хочу приехать и помочь народу Туркана построить первую школу для детей, так как школ в этом бедном районе нет вообще. Я открыла фонд Life for Unity, рассказала о нем своей аудитории на YouTube, провела в Латвии две благотворительные конференции для сбора средств. Деньги, собранные от продажи билетов на конференции, шли на пожертвования для моего проекта строительства школы. Так собралась начальная сумма. Строителей мы привезли из другого города Кении. Приобщаем и местных жителей к работе на стройке, даем им возможность заработать. Пока школа строилась, к занятиям мы приступили во временном классе, сделанном из соломы.
– Какая часть школы уже построена?
– Пока построены первые два класса и учительская. На очереди – туалеты, столовая и кухня. Мы провели воду (соленую, так как другой здесь нет) и поставили большую канистру для пресной воды, чтобы у детей в школе был к ней доступ. В наших планах – построение еще трех классных помещений, поскольку в школе не хватает мест для деток детсадовского возраста. Пока мы с ними на улице занимаемся и спят они на улице, но хочется им помочь, сделать условия более комфортными. В будущем планируем установить солнечную батарею, чтобы генерировала электричество и мы могли бы пользоваться техникой.
– Но вы же пользуетесь смартфоном и другими гаджетами?
– Да, электричество есть у нас на базе, буквально месяц назад электричество оттуда провели и в наши домики. Но электричество здесь остается роскошью.
Желание помогать
– Кто вам жертвует деньги на школу?
– Это люди со всего мира, в основном русскоязычные зрители моего YouTube-канала из стран бывшего СССР.
Сейчас я собираю большую волонтерскую программу, к нам прилетают люди со всего мира, мы занимаемся обучением и медицинской помощью. Нам нужны педагоги, психологи, медики, да и просто люди, владеющие английским и желающие помогать местным жителям.
– Много ли волонтеров приезжает в Африку из Латвии?
– Пока что из Латвии приехала лишь одна девушка Элеонора. В августе она проведет благотворительную конференцию в Латвии, где расскажет о местной жизни и своей работе.
– Волонтеры так же стойко переносят трудности и дискомфорт, как и вы?
– Когда люди оказываются здесь и видят реалии этой жизни, мозги быстро становятся на место. Уходит брезгливость, пропадает боязнь насекомых – за это становится стыдно перед собой. Люди узнают о себе больше, им открываются новые возможности.
Мне многие пишут, что они бы так, как я, не смогли. Значим, им и не надо – у каждого своя степень силы, энергетического ресурса, намерения, каждому дается по силам, иначе бы мир не был гармоничен.
Жизнь в пустыне
– Каков уклад жизни в регионе, где вы строите школу?
– В этом регионе нет ни школ, ни детских садов. Самое страшное, что вы можете себе представить – оно там. Школы, которые работают в Кении, платные, и у большинства жителей нет денег, чтобы детей туда отправить.
– Чем занимается население Туркана?
– Это пустыня, где ничего не растет, многие люди голодают, страдают разными заболеваниями, здесь довольно высокая смертность. Местные жители делают древесный уголь, собирают ветки и едят сухие плоды. Здесь развито в том числе и натуральное хозяйство – плоды труда жители обменивают на другие продукты или услуги. Богатыми считаются люди, которым козы достались по наследству. Но они не понимают, как своим благосостоянием управлять. Не понимают, что если заболел ребенок, надо продать козу, найти врача или того, кто доставит ребенка в больницу…
– Где же местные берут воду и еду?
– Еду – в ближайшем городе, куда им приходится добираться несколько дней. Воду добывают в местной реке, копают ее. Вода там грязная и соленая, но они ее пьют.
– Как в регионе устроена медицинская помощь? Можно ли ее получить за счет государства?
– По сути медицинской помощи тут нет. Поэтому нам приходится проводить медосмотр детей, а когда они заболевают, отвозить их в больницы. Здесь распространены инфекционные заболевания, часто бывает астма, бронхит, случаи заболевания малярией (каждую неделю по три случая в школе). Для местных жителей осложнен доступ к лекарствам от малярии, поэтому болезнь приводит к высокой смертности. Я закупаю и привожу лекарства, на нашей базе есть лекарства первой необходимости. У миссионера Ольги медицинское образование, поэтому она имеет право оказывать медпомощь. Я же занимаюсь обработкой легких ран. Бывают случаи, когда дети наступают на скорпиона, тут уже приходится везти в больницу, чтобы ребенку сделали укол.
Конец насилия
– В одном выпуске «Попутчиков» вы говорили о епископе из Туркана, который ослеп после того, как его в детстве избили. Распространено ли насилие среди местных жителей?
– Увы, здесь много насилия и по отношению к женщинам, и по отношению к детям. Этот паттерн еще очень силен, ведь так продолжалось тысячелетиями. Я понимаю, что могу помочь только следующему поколению, дать им знания и понимание того, как стоит относиться к другим, а они уже сделают свой выбор.
На занятиях с родителями учеников мы поднимаем социальные темы, рассказываем о детской психологии, о том, как общаться с детьми. Наша школа – это островок безопасности, справедливости и любви. Дети не только получают знания, но и еду и пресную воду – то, чего в этом регионе не было никогда. Многих детей возможность поесть мотивирует посещать школу. Столовой у нас пока нет, но я потихоньку коплю со сборов на полноценную кухню. Мы кормим детей каждый день завтраками и обедами. Пока обедаем на песке, но уже смогли купить посуду.
– Помогают ли вам родители учеников?
– Мамы наших учеников приходят и помогают на волонтерских началах присматривать за детьми в детсадовской группе. Мы проводим уроки и для родителей, так как они не умеют ни писать, ни читать. На уроках поднимаем и социальные темы, говорим о вопросах здоровья и гигиены.
– В Кении царит патриархальный строй и насилие исходит в основном от мужчин?
– Да, строй напоминает патриархальный. Насилие проявляют мужчины по отношению к женщинам и детям, и женщины – по отношению к детям. Грубость в отношениях, к сожалению, это норма, в языке местных жителей даже отсутствует слово «любовь».
В Кении даже учителя бьют детей в школе, и это считается законным, считается, что без побоев сложно заработать авторитет. Но в нашей школе бить детей запрещено.
Быстрый прогресс
– Сложно ли вам было наладить учебный процесс? Ведь дети не привыкли к школе.
– В начале учебы я разделила детей на две группы – старшие и младшие. Но поскольку в классе царил полный хаос, я разделила класс еще на пять групп по 10 человек в каждой. Старших, активных и более агрессивных ребят я назначила лидерами своих групп и попросила следить за порядком. Это было правильное решение. Я ознакомила детей с четкими правилами поведения, оповестив, что за нарушения их отправят домой. И прогресс был заметен довольно быстро: у детей изменилось отношение не только к учебе, но и друг к другу. Они учатся работать в команде и поддерживать друг друга, учатся отвечать за свои поступки.
– На каком языке проходит обучение?
– Чтобы адаптироваться в Африке, надо говорить на суахили. Двоих местных учителей мы просим преподавать на суахили, это главный африканский язык. Но говорят в этом регионе на языке туркана. Другие уроки – английский, математика, искусство, спорт.
– Дети постарше не выпадают из учебного процесса?
– Нет, они учатся вместе с младшими. Среди наших учеников есть и те, кому по 16 лет.
– Есть ли у местных детей перспективы – куда-то потом идти учиться или работать?
– Пока об этом рано говорить. Но прогресс наступает, городской уклад доберется и до них, и они должны быть к этому готовы. Мы сами не знаем, каким мир будет через 10 лет, поэтому я воздержусь от прогнозов.
Разные культуры – не помеха
– Вы взяли с собой в Кению восьмилетнего сына Егора. Вы не боялись, что ему придется жить в антисанитарных условиях, что он может чем-то заразиться?
– Не боялась. Я очень доверяю всему, что происходит в моей жизни, доверяю Богу. Мы с сыном по несколько месяцев живем в Кении, чему я очень рада. Мой Егор очарован местными детьми, его очень круто приняли, и он круто принял их. Он у меня очень любящий и добрый. Школа начинается в 8.30, а он приходит туда к 7.00 и до заката солнца тусуется с ребятами, он их очень любит.
Что касается большинства болезней, то сын ими не заболевает, возможно, у него другой иммунитет. А малярией он переболел за один день, ему дали лекарство, и на следующий день он уже был в школе.
– Как в начале приезда в Африку ваш сын преодолевал языковой барьер, общаясь с местными детьми?
– Удивительно, но языкового барьера не было. Дети общаются друг с другом будто телепатически. Смеются, умудряются шутить и договариваться. Разные культуры – не помеха.
Наши отношения с Егором для местных детей – большой пример, они видят, как мы общаемся, как я целую и обнимаю сына. Я обнимаю каждого из 120 детей, которые учатся в школе, и дети возвращают мне эту любовь. И родители постепенно меняются, они говорят, что дети по-другому стали вести себя в семье, что они изменились. И это не может меня не радовать. Ведь именно поэтому мы здесь. Мы учимся обниматься, учим и детей, и взрослых говорить комплименты друг другу.
Это просто обстоятельства
– Вы поехали жить в Африку в далеко не самые комфортные условия. Как вы настраивали себя?
– Все сошлось так, что мои пути привели меня к этому народу. Я просто связующее звено между теми, кто может помочь и кому нужна помощь. Мне кажется, что на Западе люди в ментальном плане, в плане морали находятся даже в более тяжелой ситуации, чем жители Африки, многим на Западе свойственно безразличие, бесконечное потребление и отсутствие сострадания. И большой вопрос, кто из нас хуже живет.
– Африканская жара и низкий уровень жизни вас не пугали?
– Нет, с момента моей трансформации для меня это не имеет значения. Это просто обстоятельства – я не делю людей на своих и чужих, я воспринимаю мир как единый. Я не прихотлива – могу жить в глиняном домике, мыться в соленой воде, потому что я вижу невероятные результаты своих учеников. И что такое мой дискомфорт в сравнении с этим?
Но у меня нет и синдрома волонтера, я не принижаю свои потребности, не чувствую неловкости из-за своего благосостояния. Поэтому я и не выгораю в отличие от многих ребят, которые занимаются волонтерством и миссионерством. Когда вернусь в Латвию, я обязательно слетаю куда-нибудь отдохнуть, схожу к косметологу.
– Вы всегда были такой смелой, склонной к риску, или это пришло с опытом?
– Я не вижу тут риска и отваги. И когда мне пишут: «Вы такая молодец, вы жертвуете собой», я не понимаю, в чем моя жертва. Я же получаю удовольствие от происходящего, как и те, с кем здесь взаимодействую. Я не страдаю, а работаю в радость, несмотря на то, что здесь жарко и есть неприятные насекомые.
Здесь происходят чудесные события, но и проблем немало. И мне по силам с ними справиться, как кому-то по силам выпить не одну чашку кофе, а две. Я отдаю много, потому что во мне много силы. Наверное, я всегда такой была. У меня отсутствует, например, такое качество, как лень.
– Даже трудно поверить. Я думала, лень всем свойственна.
– Я не знаю, что такое лень, потому что всегда делаю то, что нравится.
– Но ведь усталость от дел и у вас накапливается?
– Усталость – это не лень. Если я ее чувствую, могу взять выходной или свободную неделю и отдохнуть.
– Слышала, что в сентябре вы с сыном вернетесь в Латвию.
– Да, мы вернемся в начале сентября и сын пойдет во 2-й класс, а зимой в январе мы снова вернемся в Кению. Осенью у детей в Кении начинаются длинные каникулы, такие, как у нас летние. А зимой у них снова начнется учеба. В латвийской школе мой сын совмещает учебу офлайн и онлайн, поэтому, когда он вернется в Африку, то будет учиться удаленно. Плюс он будет учиться и в африканской школе, он уже немного говорит на суахили.
– Какие у вас планы в Латвии?
– В школе Туркана скоро начнутся каникулы, а в Латвии я проведу еще одну благотворительную конференцию для сбора средств. Я продолжу волонтерскую деятельность. И планирую совершить несколько путешествий в другие страны, не связанных с волонтерством, расскажу о них в проекте «Попутчики». И я продолжу жить свою жизнь, ходить на свидания и веселиться.
Марина СИУНОВА
