В январе в возрасте 91 года ушла из жизни легендарная рижанка Сталина Ефимовна Мининзон – учитель химии и биологии, талантливая дрессировщица собак. В прошлом она руководила Клубом беспородных собак и ездила по Латвии с агитбригадой собаководов-любителей, питомцы которых выступали в соревнованиях. Белка, собака Сталины Ефимовны, снималась в фильме «Лимузин цвета белой ночи».
Чувство юмора и оригинальный подход
В прошлом году вышел очередной номер альманаха о русских людях в Латвии. Он был целиком посвящен Сталине Мининзон.
Сталина Ефимовна много лет работала учителем химии и биологии. В рижской школе № 68 ей приходилось воспитывать и очень трудных подростков, но в сложных ситуациях практически всегда ее выручало чувство юмора и оригинальный подход.
Вот лишь одна история, рассказанная самой Сталиной Мининзон. Ее коллега, молодая учительница математики, не могла справиться с хулиганистыми подростками: мальчишки принесли с экскурсии на стекольный завод стеклянные шарики и разбросали по всей школе, даже повредили стеклянные двери. Педагог в слезах пришла за советом к Сталине Ефимовне: «Что делать? Мальчишки отдавать шарики не хотят, а ведь могут кого-то поранить!» Мининзон в свойственной ей манере перевела все в шутку. Попросила подростков отдать ей стекляшки, «потому что у них их много, а у нее «шариков не хватает». Дети развеселились и один за другим стали приносить и сдавать свои «стекляшки» учительнице, пока она не наполнила все карманы и даже подол. Все это она принесла и высыпала на стол завучу. Больше никто в школе со стеклом не хулиганил.
Методы воздействия
Сталина Мининзон признавалась, что увлечение кинологией очень помогло ей в воспитании детей:
«Надо знать законы стаи! Ведь человек – это просто двуногое животное. Ученика-провокатора следует осадить и выставить в глупом свете, тогда другие ученики сделают выводы и не позволят себе хулиганства. А если не знаешь психологии и не понимаешь законов стаи, какой ты учитель?»
Оригинальные методы воспитания были хоть и спорны, но приносили свои плоды. Из записей воспоминаний самой Сталины Мининзон:
«Когда дети отвлекались на разговоры, я замолкала и спрашивала: «Вы о чем беседуете, о химии?» Самые дерзкие отвечали: «Терпеть не можем вашу химию!» Но я всегда находила остроумный ответ. А один раз мне кто-то из учеников сказал: «Вы ведете урок не так, как нужно!» Я прислушалась к критике, и следующий урок вел он сам. А я села на его место и внимательно слушала: «Объясняй материал вместо меня!..» Мой отпор всегда отрезвлял любителей срывать уроки».
Урок должен иметь четкую структуру, считала учитель химии: приветствие, затем обязательно шутка, которая разряжает обстановку и настраивает на контакт учителя с учеником, а потом уже опрос и объяснение новой темы. Сталина Ефимовна одной из первых ввела в практику тестовый опрос, причем работала с секундомером. На определенное задание школьникам давалось пять минут. Затем нужно было быстро сдать тетради. За минуту до окончания срока поступало предупреждение. Никто из учителей тогда, в восьмидесятые, таким методом еще не пользовался.
Чтобы не сели на шею
«Выходки учеников я никогда не оставляла без внимания и могла потратить часть урока на воспитательные беседы и разговоры по душам, – рассказывала учитель. – Если возникал конфликт между учеником и учителем, разбиралась на месте, никому не жаловалась. Считаю, в каждой ситуации нужно докопаться до истины и довести все до логического конца. Иначе в следующий раз это повторится с другим учеником, и тебе в конце концов просто сядут на шею».
Еще в начале своей учительской карьеры в сельской школе Сталина Мининзон разработала свою методику оценивания, при которой сами ученики контролировали друг друга:
«На письменное задание отводилось 15 минут, а затем левый ряд проверял ответы у правого, а правый – у левого. После чего я листочки собирала и проверяла сама, при этом мне помогали несколько учеников-отличников. Таким образом ученик одну оценку получал от соседа, вторую за то, что проверил соседа, а третью от меня. Практиковала и перекрестный опрос – когда один ученик начинал отвечать, другой подхватывал, третий продолжал, и так за время опроса удавалось опросить сразу многих школьников и выставить оценки. Это ученикам не давало расслабиться и заставляло слушать ответы одноклассников».
Покаялся – свободен
Мининзон практиковала строгий, но в то же время демократичный подход. Так, ученикам не ставила двойку, если они до начала урока честно предупреждали, что не готовы отвечать. Тогда их не вызывали, школьнику не приходилось позориться перед классом. Но если ученик решал схитрить и не признавался, а к доске его все-таки вызывали, то жирная двойка его ждала непременно.
– Некоторых учеников, которые знали материал, я вообще принципиально не вызывала, могла за четверть ни разу не спросить. Они даже обижались, как же так? Но я всегда четко понимала, кто на какую оценку знает предмет. Причем оценки за нарушение дисциплины или какие-то забытые школьные принадлежности (ручки, карандаши, линейки) никогда не учитывались при выведении средней отметки за четверть, но дисциплинировали учеников.
«Сами и договаривайтесь!»
Это был учитель, который приучал детей к самостоятельности. Так, когда класс заявил, что хочет поехать на экскурсию, Сталина Ефимовна парировала: «Я тоже хочу! Но никогда ничего не делаю за других. Позвоните в экскурсионное бюро и договоритесь о встрече сами». Затем учительница терпеливо репетировала с детьми диалог в экскурсионном бюро. В итоге все получилось, класс побывал в Армении.
А ведь доверяли ей самых непростых учеников, которых исключали из других школ. Но Сталина Ефимовна никогда не жаловалась, до одного момента, который описан в книге:
«Как-то вызвали меня на педсовет, посвященный работе с трудными детьми. Передо мной двое учителей в красках жаловались на своих сложных учеников. А когда дали слово мне, я рассказала , что моем классе тридцать человек, пятнадцать из них растут без отцов. У этих пятнадцати восемь пьющих матерей. Пять учеников состоят на учете в психдиспансере, еще пять – в детской комнате милиции, а третья пятерка находится в группе риска. Пока я их глажу по шерстке, то все более или менее хорошо. Но как только начну давить или ругать, эти пятеро перекочуют в детскую комнату милиции. Такой вот класс у меня был – просто мечта для талантливого педагога. Когда поделилась этим фактом, смотрю, у некоторых коллег волосы зашевелились, а у кого-то и глаза полезли на лоб. До этого разговора многие о моем сложном классе даже не знали. А все почему? Рядом с нашей школой работала престижная школа № 34, которая все время сплавляла своих не лучших учеников к нам. Директор там регулярно проводила «чистку», и все отсеянные дети, особенно с проблемами поведения, оказывались у нас. А кому предлагалось принять их в свой класс? Конечно, Сталине Ефимовне.
Как-то таким образом в класс попал мальчик под два метра ростом, который только вернулся из колонии для несовершеннолетних за групповое изнасилование. Никто от меня историю этого парня не узнал. Сохраняла в секрете до самого выпуска. Кстати, мальчик хорошо учился, хорошо себя вел, ни с кем не ссорился. Затем поступил в университет на юрфак – чтобы изучить законы и знать, к каким последствиям приводят преступления».
С личной жизнью у учительницы химии не сложилось – поклонников было много, но семьи так и не создала, своих детей тоже не было. Но свою нерастраченную любовь Сталина Ефимовна щедро дарила своим школьникам, некоторым заменила родителей. Уже повзрослевшие ученики помнят педагога.
«Она была уникальным человеком!»
Проводить Сталину Мининзон в последний путь на кладбище Лачупе в Риге пришло около ста человек – бывшие ученики, кинологи, инструкторы собаководства и даже судьи Латвийских кинологических выставок и соревнований. Чем же запомнилась каждому легендарная Сталина Мининзон, рассказывают те, кто ее хорошо знал.
Кинолог Игорь Елесин пришел проститься с педагогом и другом:
– Сталина Ефимовна меня учила дрессировке, после чего я сам стал инструктором кинологии, а затем и судьей. Мы много лет занимались дрессировкой собак на Саркандаугаве, помню ее яркие лекции еще в восьмидесятых для начинающих собаководов. Читали их в полуподвальном помещении, условия были не очень, но владельцы собак слушали, затаив дыхание и старательно все конспектировали.
Никогда не забуду знаменитую Сталинину собаку Белку, которая снялась в известном фильме Яниса Стрейча «Лимузин цвета белой ночи» и попала на страницы газет. Сталина Ефимовна всегда ее брала на площадку, где тренировала владельцев собак и их питомцев. А Белка эта была хоть и умная, но страшный провокатор! Где она появлялась, всегда устраивала свору. Вроде просто идет мимо, но одна секунда – и все собаки уже сцепились в клубок и завязали драку. Но к чести Сталины, она с легкостью умела их разнять, поскольку знала разные приемы и успешно применяла. Это великий человек!
Владимир – судья, национальный эксперт по собакам, тоже пришел проститься со Сталиной Мининзон.
– Настоящая собачница, – и этим все сказано, потому что настоящие собачники – прекрасные люди, которые никому не желают зла – ни людям, ни собакам. Я не был ее учеником, но часто пересекались с ней на соревнованиях национального уровня. Она была очень справедливой и всегда говорила, что думала. Скажет – как отрежет.
В последние дни своей жизни Сталина Мининзон жила в рижском районе Агенскалнс, на улице Кристапа. Вниманием ее не обделяли – часто приезжали за советами владельцы собак. Среди них и Елена Туле, владелица шестерых папильонов:
– О Сталине Ефимовне Мининзон у меня самые светлые воспоминания. С ней всегда можно было посоветоваться и по жизненным вопросам, и по дрессуре. Я как-то к ней приехала летом и несколько дней записывала ее бесценные рекомендации по дрессировке. Думаю, она каждому собаководу что-то передала, – всем, кто нуждался в помощи, охотно и безвозмездно помогала. Хорошо бы все это собрать воедино и издать.
Инструктор-кинолог и судья по дрессировкам Андрей Щербин тесно общался со Сталиной Мининзон с давних пор и до последних дней поддерживал связь:
– Это человек-легенда. У кого не спросишь, кто такая Сталина, все ее знают. Прежде всего как человека с открытой душой, незлопамятного и чуткого. Не могла пройти мимо чужой беды, не только людской, но и собачьей – подбирала и спасала многих брошенных животных. Всегда старалась спасти и пристроить – и кошек, и собак. С ее легкой руки у меня появилась и одна из моих собак – щенок миттель-шнауцера. Тоже лишь потому, что Сталина мимо не прошла, подобрала. Эту собачку, представляете, нашли в клумбе! Кто-то просто выбросил. Щенка выкармливали с пипетки, но выходили.
– Чем еще она вам запомнилась?
– Она учила людей, как правильно себя вести в общении с собакой, как ее чувствовать и понимать. Очень неравнодушный, энергичный человек. К ней прислушивались, и в итоге все получалось. Некоторым, кстати, она сразу честно говорила, что им собаку лучше не заводить, потому что они просто не справятся. Считывала это сразу. Мудрые – прислушивались. Люди в общении с ней вообще менялись, пересматривали свои взгляды на собак.
Алла Жукова, социальный работник общества Красный Крест последние шесть лет ухаживала за Сталиной Мининзон по долгу службы и почти ежедневно была рядом – готовила еду, кормила, убирала, приносила продукты. За эти годы очень подружились.
– Последние две недели жизни из дома она уже не выходила, передвигаться было трудно и по квартире. Я приносила супчик, свежеиспеченный хлеб, старалась поддержать ее, развлечь. Друг другу анекдоты рассказываем, поднимаем настроение, и все в порядке. Но очень уж не любила, когда нарушали ее порядок – после уборки все должно было лежать на прежних местах – именно так, как положила она.
– Сталина Ефимовна успела озвучить свою последнюю волю?
– Просила на мемориальной плите поставить фотографии трех собак, которые жили у нее последние годы. А за все годы собак было больше 20! Она подбирала их, спасала, находила новых хозяев.
Хулиганы пришли проститься
Проводить любимую учительницу пришли и бывшие ученики рижской школы № 68, где она преподавала химию с 1972 по 1988 год – почти с самого открытия школы до ухода на пенсию. Солидный мужчина с улыбкой представляется:
– Я – Янис Приеде, любимый ученик Сталины Ефимовны! Признаюсь, в душе называл ее Железным Феликсом. При этом все хулиганистые ученики у Сталины Ефимовны пользовались особой любовью, она нас воспитывала с удовольствием, спокойно, и никогда не отмахивалась от трудных подростков, в отличие от многих других педагогов. Напротив, принимала вызов и относилась всегда по-людски. За что я очень ей благодарен. Кстати, Сталина Ефимовна сыграла важную роль и в моей личной жизни.
– Расскажите!
– Я собрался жениться, а мама не одобряла мой выбор, свадьба уже была по угрозой. Я очень переживал, и тогда в дело вмешалась Сталина Ефимовна – взялась с моей мамой поговорить. Посоветовала маме просто оставить нас в покое, дать возможность выбирать судьбу самим. И знаете, это подействовало! А в последние годы ее жизни я даже стал в какой-то мере помощником – записывал на аудио ее воспоминания о жизни, о судьбе, о том, как она оказалась в Латвии. Записал и многие интересные лекции, надеюсь, все это сохранится для будущих поколений.
Другой бывший ученик – Андрей Муравьев – заявил, что тоже претендует на звание самого любимого, поскольку хулиганил в школьные годы ничуть не меньше Яниса Приеде.
– Честно скажу, Сталина Ефимовна занималась моим воспитанием постоянно: мои проделки никогда не заканчивались, вечно устраивал какие-то каверзы. Мог, например, тиснуть у нее перед уроком химии мел. И вот, Сталине нужно что-то написать на доске, какую-то формулу, смотрит – а мела нет! Первым делом, конечно же, подозрение падало на меня. Методы воспитания у нее были жесткими – за серьезные проступки могла даже портфель забрать и бросить – поднимай, собирай и все раскладывай. Могла и сразу две двойки поставить за поведение.
– Небось, и кнопки на стул подкладывали?
– Что вы! Ей? Ни за что. Это могло очень плохо закончиться. Так мы не рисковали. У нас ведь кабинет химии был на четвертом этаже, а лететь с четвертого этажа до земли высоковато, не хотелось... А вот когда она увлеклась собаководством, что случилось в начале 1980-х, нам на уроках частенько везло: как заведет рассказ про собачек, увлечется и пол-урока никакого опроса, интересные истории, шутки и никаких двоек. Зато на следующий день сразу начинает с меня: «Ну-ка, Андрюша, напомни нам химическую формулу такого-то вещества!» И подмигивает классу. А я ее знаю, эту формулу? Никто ж не учил, все слушали про собачек и расслаблялись. А домашнее-то задание никто не отменял. Вот и имеешь потом бледный вид. Боялись ее, но уважали и любили.
Агитбригада
Светлану Колосову со Сталиной Мининзон связывают незабываемые выступления в агитбригаде:
– Она была такой теткой – мама не горюй! Мы с нашими собаками куда только не ездили выступать, показывали разные трюки. Поначалу меня была собачка-дворняжка, потом на протяжении двадцати шести лет я держала русских борзых. Сейчас у меня тоже гончая, но фарфоровая, и два года назад я с ней тоже пришла к Сталине.
– Какие-то уникальные рекомендации получили?
– Да, она умела чувствовать животных как никто другой. Причем не шла по проторенной колее, а постоянно училась и совершенствовалась: следила за новинками дрессуры и на лету применяла новые методы. Как-то я спросила, почему мою новую собаку она обучает по-другому. А Сталина сказала мне – что ж ты хочешь, за сорок лет все изменилось – нельзя дрессировать по-старому, пора менять подход. А Сергей Мазур, тоже ее бывший ученик, все эти уникальные занятия наблюдал и записывал. Так и появилась книга Сталины Ефимовны с воспоминаниями и о детстве, и о более зрелых годах, и о том, как пришла в кинологию. Очень поучительные истории.
