«Она не могла сама выпрыгнуть из окна!»

Официальная статистика утверждает, что каждый год из жизни добровольно уходит от 350 до 380 латвийцев, и в этом отношении наша страна – один из международных лидеров. Однако история рижской студентки Инги В. заставляет задуматься о том, насколько правдивы страшные цифры. Возможно, в статистику попадают не только настоящие самоубийцы, но и жертвы преступлений, на раскрытие которых у нашей полиции нет ни возможностей, ни сил?

История Инги В. началась четырнадцать лет назад. Семья молодой женщины прошла огонь и воду, лишь бы доказать, что в тот роковой вечер Инга не сама выпрыгнула из окна квартиры на ул. Гертрудес в Риге. Мать погибшей была уверена, что Ингу хладнокровно и безжалостно мучили, а затем убили.

Только в 2022 году настоящие преступники были названы и осуждены, каждый – на 15 лет тюремного заключения. Но это произошло не благодаря Государственной полиции, а стараниями семьи погибшей.

«Все эти годы я боролась за справедливость, и я удовлетворена решением суда», – рассказала после оглашения приговора Инна Мейя, мать Инги.

Суд Латгальского предместья Риги 25 марта 2022 года признал Мариса Швабе и Андрея Драгильса виновными в смерти Инги В.

По решению суда осужденные должны не только отправиться в тюрьму, но и выплатить моральную компенсацию матери погибшей молодой женщины в размере 80000 евро, а также материальную компенсацию в размере 20501 евро.

Ссора с летальным исходом

В обвинительном заключении указано, что в день убийства двое обвиняемых и погибшая вместе употребляли спиртные напитки, но позже между ними возникла ссора. Мужчины схватили женщину и выбросили ее с пятого этажа.

Но за сухими строчками юридического документа, как это часто бывает, скрывается семейная трагедия. В ходе следствия и судебного процесса мама погибшей – Инна Мейя, не раз рассказывала известные ей подробности происшествия.

Все произошло 23 марта 2008 года, когда Инга вместе со своим гражданским супругом Марисом Швабе (тогда ему было 29 лет) вернулась в квартиру на ул. Гертрудес в Риге после торжества, которое проходило в том же доме. Они покинули вечеринку в час ночи, сопровождал пару Андрей, друг Мариса. Однако уже в половине второго ночи Инга позвонила матери с мобильного телефона своего бойфренда. Она плакала и кричала, что Марис с Андреем ее бьют.

– За что ты меня бьешь, я же забочусь о тебе и твоих детях? – услышала мать девушки в трубке. Дальше были слышны только крики ее дочери.

Дядя Инги, брат ее матери, тут же позвонил в 112 и попросил соединить его с ближайшим к дому Инги полицейским участком. Но стражи порядка в тот раз от тревожного сигнала отмахнулись – видимо, не пожелали вникать в «дела семейные». На помощь Инге отправились сами мать и дядя, которые живут в Огрском районе.

Практически по дороге дяде все же удалось уговорить полицейских съездить на ул. Гертрудес и проверить, что произошло с его племянницей. Но, увы, было уже поздно. По приезде в Ригу родные увидели на асфальте тело Инги, рядом стояли сотрудники полиции.

По словам дяди, вся квартира Инги и Мариса была в крови. Пятна были на стенах, на всех вещах, на полу и даже на тапочках. Окно, несмотря на минусовую температуру на улице, было распахнуто. Внутри находились дети Мариса – 5-летний сын и 11-летняя дочь.

И несмотря на все эти обстоятельства, полицейские сразу же выдвинули в качестве рабочей версию суицида, мол, Инга сама выпрыгнула из окна пятого этажа.

Однако семья не сомневалась: произошло убийство. В морге на Ингу было страшно взглянуть: синяки по всему телу, сорванный ноготь на пальце, сломанные ребра.

Мать: «Покончить с  собой не могла»

Мама погибшей Инна Мейя уверяет, что дочь была жизнерадостной и активной. Никаких признаков депрессии, психического нездоровья  у нее никогда не было. Да и доказательств того, что ее убили, по мнению родственников, предостаточно. Начиная от данных экспертов-медиков, которые подтвердили, что девушку перед смертью избили, и заканчивая показаниями самого бойфренда, проверенного на полиграфе.

Полиграф («детектор лжи») показал, что бойфренд лжет, когда утверждает, что Инга совершила самоубийство. К тому же он лжет и о том, что не выбрасывал девушку из окна.

Тем не менее изначально полицейские возражали, что показания экспертизы на полиграфе не могут быть на 100% верным доказательством вины. Мол, они могут лишь дополнять другие неопровержимые улики. По мнению следователей, испытуемый был просто в состоянии шока, а потому просто нервничал во время дачи показаний, что и отразилось на результатах проверки на полиграфе.

– Это просто издевательство, – возмущалась в разговоре с журналистами мать погибшей. – Часть материалов дела и доказательств либо вовсе не проверялись, либо пропали, были испорчены или уничтожены... Согласитесь, это весьма странно. К примеру, пропали носки, в которых была моя девочка. Они были в крови. Видимо, на них могли остаться следы ДНК того, кто держал ее за ноги. Но эти доказательства просто исчезли. Как и отпечатки пальцев с предметов из квартиры.

Все эти факты  Инна Мейя описала в жалобе тогдашнему министру внутренних дел. Но никто за утрату вещественных доказательств  ответственности так и не понес.

– В ответ на мою жалобу на пропажу улик в прокуратуре, получала странные ответы вроде: «Ну и что? Все равно это ничего не доказывает».

Воспользовавшись правами, которые предоставляются законом, семья погибшей самостоятельно обратилась к ряду специалистов для проведения независимых экспертиз, о чем сообщала журналистам адвокат потерпевших Марина Урбане. В одной из них, комплексной экспертизе, участвовал и эксперт из Санкт-Петербурга – профессор, доктор медицинских наук, заведующий кафедрой уголовного права юридического факультета Санкт-Петербургского университета водных коммуникаций Вячеслав Попов, имеющий 50-летний стаж работы в судебной медицине, криминологии и трасологии.

– Выводы экспертов из Санкт-Петербурга во главе с В. Поповым подтверждают выводы, сделанные латвийскими экспертами: Инга не упала из окна, а была именно выброшена двумя людьми, – говорит адвокат.

В итоге упорство семьи подействовало: следствие все-таки было вынуждено проработать и версию убийства девушки.

Сложные отношения

Что же привело к трагедии? По словам матери погибшей девушки, ее дочь Инга В. училась на юриста в высшей школе Turība, при этом параллельно работала в страховой компании. С Марисом они стали встречаться за полгода до ЧП – осенью 2007-го. Познакомились просто: Инга стала снимать квартиру в том же доме на улице Гертрудес в Риге, где этажом ниже проживал Марис Швабе, строитель без официального заработка.

– Он все время старался привлечь внимание Инги, – говорит мама девушки. – При этом ее не смутило, что у Мариса было двое детей.

По словам родных, выросшая без отца девушка стремилась к семейному уюту. Так что она быстро нашла общий язык с детьми бойфренда, младший ребенок даже стал называть ее мамой.

Подруга Инги на условиях анонимности тоже говорила, что не верит в версию суицида, и так вспоминала события тех дней:

– Инга не совершила бы самоубийство. Накануне она радовалась, что получила прибавку к зарплате и теперь может купить дорогие солнечные очки. В таком расположении духа люди не решают покончить с собой.

По словам женщины, отношения пары развивались очень красиво. Была любовь и подарки. Но потом начались ссоры, и Инга в разговорах с подругой стала поговаривать, что уйдет от Мариса, но молодые люди быстро мирились. По словам подруги, ссоры начинались из-за бывшей жены Мариса: Инга боялась, что та захочет вернуться.

Гром среди ясного неба

Однажды девушка призналась подруге, что Марис ее ударил.

– Мне она ничего не говорила, о том, что Марис ее бьет. Только в ночь убийства я узнала о побоях, – говорит мама.

Также известно, что незадолго до трагедии Инга просила у родственников одолжить Марису 10 000 латов на открытие бизнеса по продаже стройматериалов. Мать поначалу даже согласилась, но брат-предприниматель ее отговорил. Дядя решил, что молодой человек решил использовать Ингу в корыстных целях. Причем отказ в получении займа Марис получил за день до гибели девушки.

Кроме того, в суде мать озвучила и другую возможную версию трагического происшествия: возможно, Инга узнала, что друг и его знакомый занимаются нелегальной торговлей наркотиками, и напрямую спросила об этом.

– Сама Инга мне этого не говорила, но эта версия выкристаллизовалась за все эти годы, – пояснила женщина.

В пользу версии убийства выступала не только мать, для которой Инга была единственным ребенком. Ее поддерживали и эксперты-трасологи, которые проанализировали позу трупа. По их данным, Инга не находилась в оконном проеме не сидя и не стоя. Скорее всего, она лежала головой вперед. Это может служить доказательством того, что кто-то держал ее на руках, перед тем как она упала с пятого этажа.

К тому же эксперты говорят: выпрыгнув из окна, невозможно упасть так далеко параллельно стене дома, да еще и не сломав ни рук, ни ног.

Но несмотря на все эти аргументы, Госполиция Латвии в конце 2013 года после пятилетнего расследования прекратила уголовное дело о гибели молодой женщины. У Инны Мейи на тот момент имелась собственная версия, почему дело так старательно закрывали:

– Все дело было в том, втором – Андрее. Этот человек, по нашим сведениям, был агентом полиции среди наркоторговцев. Даже когда мы просто запрашивали данные о нем, нам присылали разные персональные коды. Против него уже были заведены уголовные дела о насилии против женщин. Но все они были закрыты. Он, должно быть, уже почувствовал себя безнаказанным.

Несмотря на бесчисленные препятствия, родственники погибшей не сдавались и обжаловали решение полиции о прекращении уголовного дела в прокуратуре. Здесь семье удалось найти слышащие уши: прокуратура отменила решение Государственной полиции как преждевременное и необоснованное.

Инна Мейя утверждает, что если бы не удалось добиться качественного расследования убийства дочери, то она обратилась бы в Европейский суд по правам человека. Но этого не потребовалось, поскольку суд все-таки признал Ингу жертвой преступления и назначил ее убийцам реальное наказание.

Но сколько таких бойцов, как Инна Мейя? И сколько убийц остается на свободе, поскольку смерть их жертв списывается со счетов, как суицид? Этого мы не узнаем никогда.

«Вдруг она полетела вниз...»

Наталья Р. рассказала, что несколько лет назад стала свидетелем страшного происшествия. Она видела, как из окна выпала женщина средних лет, причем это произошло после недолгой борьбы с мужчиной. Дело также было закрыто, как самоубийство, но Наталью по сей день мучают сомнения.

– Это была суббота. Я ждала трамвая на улице Кр. Барона возле торгового центра Barona centrs в Риге и вдруг заметила, как из окна дома на улице Гертрудес с последнего этажа пытается выпрыгнуть женщина. Было видно, что  в квартире идет какая-то борьба, и я, недолго думая, вызвала полицию.

– Что конкретно вы видели?

– Когда я посмотрела наверх, случайно заметила, что на самом верхнем шестом этаже дома на  Гертрудес, 54, происходит какая-то борьба. На подоконнике спиной к окну сидит девушка, пытается сопротивляться, кричит, а кто-то стоящий рядом ее выталкивает, пытаясь сбросить вниз. Я не смогла на это просто так безучастно смотреть. Надо же что-то делать! Но прежде чем вызвать полицию, решила выяснить точный адрес и обстоятельства происшествия. Подошла ближе и увидела, что девушка уже стоит на карнизе с поднятыми руками, и такое впечатление, что молодой человек ее держит. Непонятно, как она оказалась на этом карнизе... Но девушка была на вид очень хрупкой, миниатюрной. Думаю, если бы он хотел ее втащить внутрь квартиры, он бы с легкостью это сделал. Все это длилось примерно минуты четыре. Я надеялась, что он ее втащит назад, и вдруг она полетела вниз... Я тут же набрала номер полиции, рассказала о том, что вижу, меня моментально соединили с неотложной помощью, и я рассказала, что видела, как вытолкнули девушку из окна. Медики приехали довольно быстро, приехала и полиция. Под окнами не одна я стояла, один молодой человек, достаточно активный, мне и говорит, не надо никуда звонить, мол, он уже позвонил. Я сказала: «Но ведь девушку вытолкнули!» Но  он возразил: «Нет, они пытались ей помочь». И потом он пошел разбираться с полицией, его свидетельства записали. Чем закончилось это дело, я так и не услышала. Но больше всего меня волновало, жива ли пострадавшая, ну, и  конечно, пойманы ли преступники, если это все-таки убийство. Довольно странно, что никто из полиции со мной так и не связался, чтобы записать свидетельские показания, но ни в прессе, ни в социальных сетях, ни на одном из информационных порталов я не нашла ни слова об этом трагическом происшествии.

По данным пресс-центра Государственной полиции, в тот день из окна дома в районе Barona centrs действительно выпала женщина 1963 года рождения, ее жизнь спасти не удалось. При этом полиция склонялась к версии самоубийства, помешать которому, увы, никто не смог. «Так и есть, – переживает Наталья. – Но что мы, простые люди, могли сделать в такой ситуации? Мы же просто стояли на улице и с ужасом на это смотрели и ничем не смогли помочь...» 

«В некоторых случаях предотвратить преступление или то же самоубийство помогают камеры наблюдения, установленные во многих публичных местах столицы Латвии. Если стражи порядка, сидящие за пультом, замечают на экране монитора что-то подозрительное, бывает, что удается оперативно среагировать и задержать преступников по горячим следам, – прокомментировал в той ситуации представитель Госполиции Дайрис Анучин. – Самое печальное, когда люди просто молча наблюдают и никуда не звонят. Или же просто снимают на видео все происходящее и затем выкладывают в Сеть, так и не сообщив  полицию или неотложку».

Светлана ЗИМИНА