Сегодня в Европе все чаще происходят ситуации, когда местные жители оказываются в более уязвимом положении, чем приезжие из других стран – например, Индии или Шри-Ланки. Так получилось, что прав у этих людей нередко больше, а обязанностей – меньше. В результате все чаще можно услышать: «Боюсь сделать замечание человеку другой расы – вдруг обвинят в расизме». Именно это произошло с сотрудницей известного пятизвездочного отеля в Латвии – рижанкой Алисой. Она была вполне довольна своей работой, пока новый коллега из Индии не превратил ее жизнь в череду абсурдных обвинений.
Рабочая ситуация? Оказалось – расизм!
Алиса подчеркивает, что ее история – не о национализме. Это рассказ о том, как в стремлении быть политкорректными Европа и Латвия постепенно теряют здравый смысл.
– Я устроилась в одну из самых респектабельных и дорогих гостиниц Риги, где останавливаются политики, артисты, дипломаты. Всегда считала, что от работы нашего коллектива зависит имидж не только отеля, но и страны, – рассказывает Алиса. – У нас была строгая дисциплина и четкие правила: где можно и где нельзя находиться сотрудникам. Например, работникам запрещено сидеть в холле отеля, пользоваться гостевыми лифтами, отдыхать на креслах, предназначенных для клиентов. Каждый обязан в гостинице ходить в униформе, а любые личные разговоры по телефону во время работы категорически запрещены – особенно, если рядом находится гость. Это стандарт международного уровня, и я всегда его соблюдала и следила, чтобы и коллеги делали то же самое.
По словам Алисы, три месяца назад в гостиницу приняли нового сотрудника – парня из Индии, приехавшего в Латвию по студенческой визе. В дневные смены, когда рядом были менеджеры, он казался идеальным работником: вежливым, услужливым, внимательным.
– Но стоило ему выйти на ночную смену, когда контроля не было, начинались странности, – вспоминает она. – То он сидел без униформы, то слушал музыку или болтал по телефону в наушниках, даже когда рядом стоял клиент. А еще он регулярно пользовался гостевыми лифтами и сидел на диване в холле – а это категорически запрещено сотрудникам.
Мы с коллегой стали фиксировать эти нарушения. Я фотографировала его не для того, чтобы сразу «настучать» менеджеру, а чтобы он понял – за ним наблюдают, и, возможно, пересмотрел свое поведение. Мне действительно важно, чтобы имидж гостиницы не пострадал.
Но однажды он заметил, что я его сфотографировала. На следующий день он написал на меня жалобу, которую отдал начальству. Оказалось, что он воспринял (а скорее – притворился, что воспринял) факт фотофиксации не как замечание по работе, а как проявление расизма с моей стороны.
Когда здравый смысл стал преступлением
– Хочу подчеркнуть: фотография была сделана не в туалете, не в раздевалке, а в холле отеля, то есть ни о каком вмешательстве в частную жизнь не могло быть и речи, – говорит Алиса. – Но коллега заявил, что его преследуют «по национальному признаку». Это само по себе звучало абсурдно. Я всегда была неравнодушным работником: если кто-то нарушал правила, делала замечания, и латвийцам, и русскоязычным коллегам. Я никогда не делила людей по национальности, видела только профессионала или безответственного работника.
Через некоторое время Алиса получила от вышестоящего начальника официальное предупреждение о «недопустимости расизма» – со ссылкой на статью Уголовного закона о разжигании расовой ненависти.
– После этого мне стало по-настоящему страшно. Я пошла в полицию, чтобы понять, какое именно нарушение закона я допустила, сфотографировав человека на его рабочем месте. В полиции посмотрели фотографию и развели руками: «Никакого состава преступления тут нет».
– Выходило, что замечания можно делать только европейцам – они ведь не смогут обвинить тебя в расизме, а вот к приезжим надо относиться «по-особому», потому что у них другой цвет кожи. Но разве это не дискриминация? Только теперь уже нас – европейцев! – говорит Алиса.
«Что позволено одному, запрещено другому»
Алиса вспоминает эпизоды, которые, по ее словам, наглядно показывают: если ты другой расы, тебе можно то, что другим запрещено.
– Когда коллега-индус готовил завтрак для гостей, я видела, как он ложкой, которой мешал фрукты, попробовал их, облизал и снова опустил ту же ложку в миску. Я сразу сообщила об этом начальству. Но реакция была та же: «Ну, с кем не бывает, вы просто придираетесь».
Алиса уверена: если бы так поступил местный работник, его уволили бы на следующий же день.
– А приезжим все сходит с рук, – говорит она. – Потому что теперь у нас появилось новое оправдание: «У них другие традиции».
Однажды Алису вызвали на разговор с HR службой гостиницы и сообщили, что теперь она должна работать исключительно в дневную смену.
– Когда я устраивалась на эту работу, то четко заявила, что имею возможность работать исключительно по ночам, так как днем у меня другая работа. Поэтому то, что мне в приказном порядке велели отныне работать в дневную смену, я восприняла как желание от меня избавиться, – рассказывает расстроенная женщина. – Я уволилась. Кстати, тот коллега остался работать и, по словам моих бывших сотрудников, теперь получает самую высокую зарплату в отеле.
Теперь боишься даже поставить честную оценку
После увольнения Алиса вернулась к преподаванию, она читает лекции в университете, где обучаются и иностранные студенты.
– У меня был студент из «третьих стран». Он не ходил на лекции, задания делал с помощью ChatGPT, эссе не сдал, ну и получил не самую высокую оценку. А летом он написал мне письмо: «Я хочу обсудить свою оценку». Сначала просил, потом требовал. Я ему ничего не ответила, но теперь уже и не знаю, чем закончится это дело, а вдруг снова жалобой или обвинением в расизме? Многие мои коллеги студентам с Востока ставят оценки выше, просто чтобы не связываться с ними.
Алиса повторяет, что не против приезжих, не против Индии, не против других культур. Она – против двойных стандартов, когда одни, чуть что, кричат «это дискриминация» и на основании этого получают какие-то блага.
Латышский язык? Нет, не знаю!
Алиса затрагивает еще один болезненный вопрос – особенно для русскоязычных жителей Латвии. Закон однозначно требует: все работники обязаны владеть латышским языком и использовать его на рабочем месте. Но, как выяснилось, это правило распространяется не на всех.
– Мой коллега из Индии латышского не знал вовсе, – рассказывает Алиса. – Руководство на это просто закрывало глаза. Считалось, что раз компания международная, то достаточно владеть английским.
Однако многие клиенты, особенно латыши, были возмущены. Они справедливо полагали, что раз гостиница находится в Латвии, то сотрудники – особенно на рецепции – обязаны говорить по-латышски. Не все знали английский в той степени, чтобы свободно на нем объясняться.
– Наш отель – это не посольство другой страны, – возмущается Алиса. – Здесь действуют законы Латвии, и уважать их должны все, кто работает с клиентами.
Одни – нужны, другие – нет?
У Алисы есть еще одна история, которая, по ее мнению, показывает, насколько в Латвии все перевернулось с ног на голову.
– Много лет назад я пыталась помочь своему другу – гражданину Израиля – остаться в Латвии на законных основаниях. Он был умным, говорил по-английски, имел высшее экономическое образование. Но оказалось, что иностранцу из «третьих стран» практически невозможно получить разрешение на работу, если он не докажет, что является уникальным специалистом – таким, каких в Латвии нет. Мужчина не смог пройти этот бюрократический фильтр и уехал обратно в Израиль. Сегодня он – вице-президент крупнейшей израильской фармацевтической компании, – продолжает Алиса. – Человек, который когда-то оказался Латвии «ненужным», теперь управляет бизнесом мирового уровня.
Она делает паузу и добавляет:
– Я невольно задаю вопрос: каким образом в Латвии работают индусы, шриланкийцы и другие приезжие, не владеющие языком, без нужной квалификации, без опыта? Неужели они действительно нужнее нашей стране, чем высокообразованные специалисты?..
Ольга ВАХТИНА
