В темнице сырой

Этой осенью Управление мест заключения объявило набор волонтеров, желающих работать в тюрьмах Латвии. Кажется, в чем могут нуждаться заключенные, которые и так находятся полностью на иждивении государства? По телевидению мы не раз видели, например, тюрьмы Финляндии, где преступники живут даже лучше, чем дома. «Однако латвийская тюрьма – это совсем другая история, – рассказала «МК-Латвии» бывшая заключенная Лиана. – Здесь люди нуждаются не только в добром слове человека с воли, но и в элементарных предметах гигиены…»

Сначала немного фактов.

Всего в Латвии работает девять мест заключения, крупнейшее из которых – Даугавпилсская тюрьма. В знаменитом «Белом лебеде» сидят около 1050 человек, часть из них уже осуждены, часть только ожидает приговора суда.

Единственная женская тюрьма Латвии находится в столице, в районе Ильгюциемс. Здесь дня освобождения дожидаются около 200 заключенных-женщин.

Как «МК-Латвии» пояснили в Управлении мест заключения, в тюрьмах Латвии регулярно работают волонтеры. Это могут быть как общественные организации вроде Латвийского Красного Креста, так и совершенно обычные люди, такие как мы с вами.

В 2023 году договор о волонтерской работе заключили 94 добровольца, которые хотели помогать заключенным и проводить для них разные занятия.

Например, гроссмейстер Сергей Климаков рассказал «МК-Латвии», что он и его товарищи регулярно занимаются с заключенными игрой в шахматы. Это позволяет латвийским осужденным участвовать даже в особых международных турнирах.

Одни учатся в вузах, другим не хватает места на курсах

Для находящихся за решеткой людей внимание добровольцев – как глоток свежего воздуха.

Да, в Управлении мест заключения уверяют, что обитатели тюрем и без волонтеров не остаются без внимания. Например, примерно 30% заключенных могут работать в самой тюрьме или на рабочих местах, которые организуют для них коммерческие предприятия.

Можно в тюрьме и учиться. В прошлом году улучшить свое образование старались примерно 1100 заключенных. Кое-кто использовал случай, чтобы закончить школу (274), другие получали профессиональное образование (472), а девять человек как-то умудрились не прервать обучение в вузах.

Но в этой бочке меда есть большая ложка дегтя.

Около половины заключенных не учатся даже на курсах, а 70% не работают, потому что для них просто нет работы. Например, в женской Ильгюциемской тюрьме на 200 заключенных в прошлом году было только 12 организованных коммерсантами рабочих мест.

Вот тут-то на помощь могут прийти волонтеры.

Латвийские тюрьмы ждут добровольцев

По информации представителя Управления мест заключения Катрины Силини, количество заключенных в 2024 году немного выросло и на 14 октября этого года составляло 3440. Многие из этих людей раскаялись в своих поступках и нуждаются в помощи и поддержке.

Волонтером в тюрьме может стать каждый, у кого есть свободное время и желание поделиться с ближним своими навыками или умениями, помочь оступившимся людям словом и делом. Таких людей приглашают до 30 октября заполнить анкету волонтера на домашней странице Управления мест заключения (www.ievp.gov.lv).

Волонтер должен быть готов поделиться своим опытом или знаниями с заключенными. Это могут быть как лекции на самые разные темы, так и всевозможные занятия – искусство, спорт, настольные игры.

Заключенным может пригодиться не только ваш опыт в организации досуга, но и дельные советы по бытовым вопросам, например, очень пригодятся знания, как и где искать работу и жилье после выхода на свободу.

Что положено волонтеру?

Со своей стороны Управление мест заключения предлагает обучение, страхование здоровья и жизни, оплату транспортных расходов, оплату питания раз в день добровольческой помощи.

Волонтеру при необходимости оплатят расходы на ночлег, если придется ночевать за пределами дома. Также доступны помощь психолога, участие в добровольческих конференциях и рекомендательное письмо для последующего устройства на работу.

Как стать добровольцем? Нужно заполнить анкету на странице Управления мест заключения:  www.ievp.gov.lv  в разделе «Волонтерский труд». После этого с кандидатом в добровольцы свяжутся, подпишут договор и он сможет стать волонтером в тюрьме. Подробнее обо всем расскажет Ласма Кокоревича, старший инспектор отдела ресоциализации Управления мест заключения по тел. 67290253 или электронной почте Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в браузере должен быть включен Javascript..

«Некоторые осужденные даже не умеют читать!»

Лиана  А. (имя изменено) несколько месяцев провела в следственном изоляторе, где дожидалась решения суда по своему делу. Сегодня женщина на свободе, но продолжает поддерживать бывших сокамерниц: закупает необходимые им предметы, пишет письма. Женщина согласилась рассказать «МК-Латвии», в чем именно нуждаются заключенные.

– Первое, что нужно заключенному, это общение со свободными людьми. В тюрьме таких называют «люди с воли». Любой заключенный скажет, что рад лишней встрече с адвокатом или психологом, с кем-то из близких, с любым «человеком с воли». Это как свежий глоток воздуха. Это совсем иначе воспринимается, чем общение с теми же сокамерниками или надзирателями, как бы они не были к тебе благосклонны.

Я сидела в следственном изоляторе, свидания нам назначали не чаще раза в месяц.

Одна сокамерница делилась, что был момент, когда только изучение английского ее спасло от слома психики. Зубрежка слов очень отвлекала от личной трагедии, которую она недавно пережила, когда потеряла ребенка.

– Занятия с волонтерами востребованы?

– Конечно! Представьте, что мы во время следствия выходили из камеры только раз в сутки на часовую прогулку по бетонному мешку размером 4 на 5 метров с решеткой вместо потолка. Солнца практически не видно, нет ни травы, нет ничего. И так каждый день! Встречи с волонтерами – это просто фантастически важно.

Пуговицы под запретом

– Заключенные сами находят себе какие-то занятия?

– Пытаются, но я столкнулась с массой запретов. Например, вязальные спицы можно иметь в камере изолятора, а пуговицы почему-то нельзя. Правила поведения в тюрьме составлялись лет 15 назад и не адаптировались к современным условиям жизни. То, что ряд правил совершенно нелогичны, понимают и сами сотрудники тюрьмы, но вынуждены подчиняться и строго придерживаться требований без объяснения причин. В итоге ты сталкиваешься с тем, что под запрет подпадают какие-то совершенно безобидные вещи, дела и ремесла.

– Что именно недоступно?

– Может видели, в супермаркетах продаются шаблоны для будущих картин? Можно взять такой образец и затем несколько часов рисовать в свое удовольствие. Это был бы прекрасный способ скоротать время.

Но нет – передать такой шаблон в тюрьму не разрешали. Также нельзя проносить любые фломастеры и гелиевые авторучки, за исключением простейших. Передавать карандаши и бумагу – можно, но подследственному нельзя записывать свои мысли в тетрадку – если что-то пишешь, то надо сразу же отправлять письмом.

Если отправляешь написанное письмом, надо считаться с тем, что его читает цензор, не все могут пропустить. Так же, как и не все письма с воли тебе передадут, если цензор не позволит.

Я поначалу не знала, что в камере нельзя вести дневник, писала для себя. При обыске у меня его изъяли. Потом, правда, вернули, прочитав его. Я расстроилась до слез! Он для меня был как друг, ценная возможность выговориться, побыть наедине со своими мыслями, сформулировать их.

Так что в тюрьме существуют очень серьезные ограничения в творческом плане. Не каждая психика выдержит. Поэтому если бы волонтеры могли приходить, приносить с собой все эти вещи – кисти, краски, фломастеры и можно было бы пользоваться всем этим хотя бы под надзором, это бы на самом деле внесло новые цвета в серую и мрачную жизнь заключенных.

Дважды повар

– А физические упражнения, какую-то гимнастику можно делать в камере?

– Я просила, чтобы мне передали гимнастический коврик для занятий на полу, но администрация тюрьмы не разрешила. Почему – не знаю. Когда сидишь без движения на небольшом пятачке пространства, почти без воздуха, испытываешь дефицит движения. Но некоторым другим заключенным коврики разрешали. Так что, видимо, имеет место человеческий фактор. При этом иголки держать в камере можно.

– Что еще могли бы предложить волонтеры из того, что пользовалось бы спросом у заключенных? Нужны ли танцы, фитнес, какие-то парикмахерские курсы?

– В тюрьме осужденных обучают парикмахерскому мастерству, но очередь слишком велика, что приходится очень долго ждать места. Еще обучают профессии помощника повара, швеи, мастера отделочных работ. И те, кто сидит несколько лет, порой по кругу записываются на курсы вновь и вновь.

Тем, кто сидит в следственном изоляторе, вообще недоступны никакие курсы. А ведь многим людям приходится ждать суда, а затем и приговора по пять-шесть лет. Получается, что человек завтра может быть оправдан, но сегодня уже всего лишен и очень ограничен в возможностях обучения.

Я бы сама волонтером пошла в тюрьму с радостью, хочу помогать другим. Только пока не решила, что предложить лишенным свободы, какие свои знания и умения. Я поступила на юрфак, сейчас учусь, эти знания пригодятся и мне самой, и может быть, кому-то еще из тех, кому нужна защита.

Психологи нужны как воздух

– Психологическая помощь в тюрьме, наверное, особенно актуальна?

– Конечно! Когда ты месяцами, а то и годами сидишь в застенках, и тебе даже не с кем поговорить, общение с психологом просто глоток свежего воздуха. Думаю, что особенно для студентов психологов это была бы отличная практика.

– А доверятся заключенные психологам-добровольцам? Согласятся заполнять какой-то личностный тест?

– Почему бы и нет? Я сама с радостью восприняла общение с психологом, когда такая возможность появилась. Там же не с кем толком поговорить. С сокамерницами не будешь так откровенничать, потому что они порой находятся еще в худшей ситуации, чем ты. Но посидев в тюрьме, я поняла, что есть много людей, у которых нет близких, например, человек сирота, и ему просто некому помочь в элементарном – даже обычные штаны в тюрьму передать.

Тюрьма – это постоянное ожидание

– Что еще важно для заключенных?

– Письма – это огромная радость! Пусть это просто открытка с цветочком и пара добрых  слов. Там, в заключении, все воспринимается намного острее.

Думаю, волонтеры могли бы даже просто письма писать, особенно тем, кто одинок, у кого нет близких.

В тюрьме – постоянное ожидание. Утром ты ждешь прогулки, потом обеда, потом писем. Прислушиваешься к шагам цензора по коридору. Идет или нет? А однажды мне в тюрьму передали большую коробку, там были чаи, тортики, всякие угощения. Мне это просто показали, повертели перед носом и... унесли, потому что ничего съедобного в тюрьму передавать нельзя.

Многое чего из несъедобного тоже передавать нельзя. Почему? Этого не могут понять даже сами надзиратели. Например, предметы гигиены в изолятор заключенному можно передать всего однажды, независимо от того, сколько месяцев или даже лет ты там сидишь в ожидании суда. И на сколько тебе хватит одной бутылки шампуня и пачки средств гигиены? Приходится их покупать в тюремном магазине.

Кстати, подследственным даже нельзя самим ходить в тюремный магазин, можно только заказывать товары на месте, составляя список на бумажке.

Хуже изолятора только карцер

– За что заключенного могут отправить в карцер?

– Поговорила с кем-то через открытое окно камеры – выписали рапорт. Кормишь хлебом птиц – рапорт. Если сделали замечание и все равно кормишь, рапорт. Три рапорта – карцер.

Сушить постиранные вещи в камере нельзя, сырость разводишь и плесень. За это тоже рапорт.

Можно постирать вещи и сдать в сушку, но потом тебе их вернут в скомканном виде, а очень неприятно. Вот заключенные и сушат их сами под страхом наказания.

– Чего еще ждете от волонтеров?

– У меня есть профессия, но в тюрьме есть женщины, молодые цыганки, которые даже не умеют читать и писать. Было бы здорово во время их пребывания в тюрьме их обучить грамоте и хоть какой-то профессии, чтобы они после выхода не попали снова в тюрьму.  Многим заключенным, у которых есть уже и диплом повара, и парикмахера, дальше в тюрьме расти некуда. Мне пишут из тюрьмы знакомые, что ходили бы куда угодно учиться или работать, лишь бы не оставаться так надолго наедине со своими мыслями. Кстати, интересно, что в мужской тюрьме заключенным больше разрешено.

Шахматы – только по почте?

– Что скажете о шахматах или шашках? Волонтеры, даже настоящие гроссмейстеры уже активно обучают заключенных игре в шахматы.

– Это очень здорово! Я сама играю в шахматы. Но в заключении доходит до абсурда – проносить игры – шашки или шахматы – в тюрьму нельзя. Но я все равно играла, хотя и на расстоянии сотен километров, причем мои шахматные партии растягивались на месяц и больше.

– Как это?

– Я вынуждена была играть в шахматы в письмах. Играла со своим другом, который тоже сидит в тюрьме, только в Германии. И вот, представьте, как мы с ним играем: партия, один из нас делает ход и отправляет другому письмо «B2 – B4». Пока оно дойдет, проходит дня три. Получаешь, отправляешь свой ход. И так месяцами! Три письма в месяц.

– Что нужно, чтобы заключенным разрешили хотя бы играть в шахматы?

– Знаете, недавно вышел фильм о нашей тюрьме, я посмотрела, мне не понравилось: там показана только зона, а об изоляторе вообще ни слова. В результате почти никто, кроме следователей и адвокатов, не знает о том, какая вопиющая разница между условиями в изоляторе и на зоне, потому что об этом никто не рассказывает и не говорит открыто.

Устаревшие правила, конечно, давно пора менять, но беда в том, что чиновники Минюста, которые их много лет назад и разработали, почти не бывают в тюрьмах, им кажется, что все прекрасно, а шепнуть правду им некому.

Вот если бы какая-то общественная организация громко заговорила об этом и привлекла внимание, возможно, был бы толк.

Светлана ГИНТЕР