В школах Латвии близятся государственные экзамены. В прошлом году около 700 девятиклассников были вынуждены остаться на второй год, несмотря на то, что проходной балл для получения аттестата об основном образовании составлял всего 10%. Как дети учились в этом году и что ждет тех, кто завалит проверки? Об этом и прочих школьных проблемах мы мы поговорили с председателем Латвийского профсоюза работников образования и науки Ингой Ванагой.
Вздох облегчения для родителей
В течение всего года родители переживали, что на государственных экзаменах их дети не смогут преодолеть новую планку в 15% баллов, а значит для них окажется недоступно не только среднее образование, но и аттестат, без которого их не возьмут даже в училище.
Однако на днях стало известно, что Министерство образования и науки решило не повышать минимальный порог для сдачи централизованных экзаменов в 9-м классе, как это планировалось ранее.
– В течение учебного года вопрос о сохранении минимального порога сдачи экзаменов на уровне 10% оставался подвешенным в воздухе, вызывая обеспокоенность у школьников, их родителей и учителей. Мне не нравится, что это решение было принято с таким опозданием, – говорит Инга Ванага. – Но если говорить о самом решении оставить порог на прежнем уровне, то я с ним не согласна, это убивает систему образования.
Домашняя работа для Министерства образования
– Почему Министерство образования решило оставить в этом году проходной балл в 10%?
– Оно не выполнило свою «домашнюю работу» по улучшению обучения детей. Например, предполагалось составление индивидуальных учебных планов, выделение финансирования на вспомогательный персонал для тех учеников, у которых есть проблемы в учебе. Увы, это не сделано.
– Почему?
– Возможно, это требовало дополнительных ресурсов, как человеческих, так и материальных, которые, увы, отсутствуют. Более того – даже у самого министерства нет специалистов, способных довести дело до конца. Также, возможно, не хватило политической воли и четкого контроля со стороны предыдущего министра (Анды Чакши. – Прим. ред.)... Поэтому я не виню в отсутствии реализации плана нового министра (Даце Мелбарде. – Прим. ред.) – ей пришлось разбираться с тем, что не было сделано их предшественниками. Но факт остается фактом.
Есть и другие причины для того, чтобы оставить порог в 10% для получения аттестата. В настоящее время закон не позволяет ученику, не завершившему основное образование (9 классов), поступить в профессиональное училище, чтобы он выучился, например, на повара или автомеханика. Снятие ограничения обсуждается уже давно, но все откладывается. Правительство планировало внести изменения в нормативные акты, чтобы организовать так называемый «адаптационный год» – дополнительный год, в течение которого ученики, не набравшие достаточное количество баллов на экзаменах, могли бы параллельно получать профессию и подтягивать предмет, по которому они провалились. Это помогло бы им в дальнейшем поступить в вуз. Но изменения в нормативные акты так и не были вынесены. Сейчас Министерство образования вновь вернулось к этой идее, и мы надеемся, что в этот раз ее доведут до конца.
– Представитель Министерства образования заявил о решении не повышать порог сдачи экзамена, аргументируя это тем, что дети плохо подготовлены к экзаменам. Есть ли в этом вина самого министерства?
– Конечно. Помимо уже упомянутых причин, значительную роль сыграла недоступность учебных материалов, в этом виновато конкретно Министерство образования. Государство инициировало реформу Skola 2030, внедрило новую компетентную модель обучения, но не обеспечило школы учебниками. Только сейчас, то есть уже в ходе реформы, начали появляться учебники для старших классов по углубленным предметам, таким как математика и физика.
– Какие решения предлагает Министерство образования для того, чтобы в следующем году все-таки повысить проходной порог?
– Министерство представило ряд мер, часть из которых планирует внедрить с января 2028 года, а некоторые начнут действовать уже в 2026/2027 учебном году. В частности, с 1 сентября этого года предполагается ввести в школы дополнительный персонал поддержки. Это могут быть социальные педагоги, школьные психологи, менторы – специалисты, которые будут работать не только с детьми, но и с их семьями, если, например, ребенок систематически пропускает школу или есть проблемы в семье. Я считаю, что это должно сработать.
Образование начинается с семьи
– Как отнеслись школьники к тому, что порог остался на прежнем уровне?
– Конечно, часть учеников обрадовалась тому, что дополнительные 5% пока не были введены. В связи с этим хочу подчеркнуть: ответственность за результаты экзаменов несет не только министерство, профсоюзы и учителя. Самая большая ответственность лежит на самих школьниках и их семьях. Учитель может объяснять материал, но если ребенок не старается, не проявляет интереса, если образование для него не приоритет, а родители не интересуются успеваемостью, то это проблема семьи. Кстати, ученые с этим согласны. Исследователи Латвийского университета пришли к выводу, что успеваемость зависит как от отношения и мотивации самого ученика, так и от семейных ценностей: насколько образование воспринимается как нечто важное, передается ли ребенку это понимание, или же в семье говорят: «И без образования можно хорошо устроиться в жизни».
– Как семья на практике может показать, что ценит образование?
– Прежде всего, родители должны следить за тем, чтобы ребенок вовремя приходил в школу и не пропускал занятия. Интересоваться его успеваемостью, и, при необходимости, искать возможности для улучшения знаний.
Когда девятиклассник не способен преодолеть даже 10% на централизованном экзамене, это серьезный сигнал: что-то было упущено. Родители не заметили, когда у ребенка начались сложности с домашними заданиями, когда он перестал ходить на дополнительные консультации в школу.
Как профсоюз, мы, возможно, тоже должны пересмотреть некоторые критерии – например, действительно ли нужно оставлять ученика на второй год или можно выбрать другой путь. Ведь не должно быть так, чтобы он переходил из класса в класс, но оказался не готов сдать экзамены.
Выпускник не сдал экзамен
– Мы все время говорим о централизованных экзаменах в 9-м классе. Хотелось бы узнать, как вы оцениваете подготовку учеников 12-х классов к выпускным экзаменам?
– Конечно, и здесь есть проблемы, потому что некоторые дети не сдают экзамены за 12-й класс. К сожалению, у нас нет эффективных механизмов, чтобы заранее оценить, насколько хорошо ученик подготовлен к выпускным испытаниям. Поэтому провалы на экзаменах меня огорчают, ведь одной из главных ценностей Латвии должны быть хорошо образованные люди.
– Согласна с вами. Но как этого добиться?
– Путем серьезных инвестиций в образовательную систему, и особенно в индивидуализированный подход к каждому ученику. Все дети разные, у каждого свой уровень знаний, и задача школы – довести этот уровень до хорошего, а у кого-то даже до отличного. И здесь я снова подчеркну: основа отношения к образованию формируется в семье.
Домашние задания: быть или не быть?
– Многие родители готовы участвовать в процессе образования своих детей, но сейчас они даже не могут проверить, насколько качественно выполнена домашняя работа, так как в некоторых школах домашние задания не задают вовсе или задают минимально. Как вы к этому относитесь?
– Я считаю, что домашние задания играют важную роль в учебном процессе. Но учителя должны не просто задавать домашние задания, а четко видеть их цель и, конечно, проверять правильность выполнения задания. Ребенок должен точно знать, что его труд будет оценен. Только в таком случае домашние задания будут эффективными.
С другой стороны, у детей должен быть баланс между учебой и остальной жизнью, нельзя их перегружать. Поэтому, с одной стороны, родители должны иметь возможность по результатам домашних заданий понять, насколько хорошо ребенок усваивает учебный материал, а с другой – задания не должны превращаться в ежедневный стресс.
Если родителей что-то беспокоит – мало задают или, наоборот, слишком много, – им нужно не писать жалобы в министерство, а в первую очередь обратиться к учителю и уточнить, почему так происходит.
Дефицит учителей – корень многих проблем
– Какие еще, по вашему мнению, причины провалов девятиклассников на централизованных экзаменах?
– Одной из главных причин является острый дефицит учителей, в этом году он – один из самых серьезных за последние годы. Особенно не хватает преподавателей по латышскому и иностранным языкам, а также по STEM-дисциплинам. В некоторых школах дети месяцами не видят учителя по ключевым предметам. Бывает, что таких специалистов нет вовсе, и тогда уроки просто отменяют или чем-то заменяют.
– Что вы, как глава профсоюза, намерены делать для изменения этой ситуации?
– Мы добились запуска программы поддержки молодых педагогов, в которую входят стипендии для студентов педагогических вузов, увеличение числа бюджетных мест, в том числе для тех, кто учится неполный день. Но я понимаю, что этого недостаточно, нужно не только поддерживать, но и привлекать молодых специалистов. Во многих самоуправлениях уже действуют программы поддержки: повышенные стипендии для молодых педагогов, помощь с жильем и т. д. Но это еще не все, мы считаем, что учитель должен чувствовать себя в безопасности – и физически, и эмоционально. Его социальные гарантии, права, зарплата – все это должно быть защищено.
– Давайте поговорим подробнее о зарплатах учителей.
– Начну с того, что в Риге до сих пор сохраняется историческая несправедливость: учителям в столице платят больше, чем в остальных городах Латвии. Но ведь работа выполняется в одинаковом объеме, так почему учителя из районов должны получать меньше рижан? Вторая проблема – в маленьких школах, в маленьких классах (идет речь о том, что деньги следуют за учениками. – О. В.). Там учителям часто не оплачивается весь объем работы, хотя нагрузка у них такая же, как у учителя, который преподает в большом классе.
– О чем идет речь?
– Если в классе всего 10 учеников, учителю почему-то платят меньше, чем если бы он учил, условно говоря, 20–30 человек. Но где в этом справедливость? Учитель все равно готовит урок, объясняет материал. Так почему его наказывают сниженной зарплатой? Мы даже задали этот вопрос министру образования: «Почему педагог должен страдать из-за демографической ситуации, на которую он не может повлиять?» Увы, ответа мы не получили.
– Какая зарплата должна быть у педагогов, чтобы люди хотели работать по этой профессии?
– Мы считаем, что минимальная ставка учителя должна быть не ниже 2000 евро. Но я уверена, что причина дефицита педагогов – не только в зарплате, потому что даже в Риге и других крупных самоуправлениях, где высокие зарплаты, найти учителей – большая проблема. Например, в Огре долго не могли найти преподавателя физики, хотя там зарплата педагога еще два года назад составляла почти 2000 евро.
– Что, кроме размера зарплаты, важно для учителя?
– Ему хочется, чтобы он был обеспечен необходимыми учебными материалами и чтобы его оградили от чрезмерного вмешательства родителей учеников. Часто случается, что из школы уходит хороший специалист, потому что несколько гиперактивных родителей вмешиваются в учебный процесс, критикуют учителя, оказывают на него давление. Мы работаем над тем, чтобы у педагогов была защита – от психологического насилия и несправедливых требований.
Уход из профессии
– В этом году многие учителя ушли из профессии. Может быть, вы знаете, в какой сфере они нашли работу?
– Нет. Но мы знаем другое: чаще всего из профессии уходят молодые учителя. Они работают в школе три-четыре года после окончания вуза – и все, потому что для молодых учителей работа в школе – не профессия на всю жизнь, как это было раньше. Они быстрее выгорают и не готовы «гореть за идею», если взамен нет обратной связи. Та же проблема существует и среди директоров школ: по нашим данным, почти половина из них серьезно задумываются о смене профессии. Именно поэтому мы, как профсоюз, стараемся искать комплексные решения, думать о повышении престижа профессии, об увеличении зарплат, снижении нагрузки, создании безопасной и уважительной рабочей среды. Педагоги хотят человеческого подхода к себе, хотят работу без того стресса, который есть сейчас. Хотя в публичной повестке чаще всего обсуждают только вопрос зарплат.
Уход из школ из-за требований к знанию языка
– Что ж, давайте поговорим о «человеческом подходе» к учителям. В этом году многие учителя ушли из школ из-за страха перед проверками их знаний государственного языка. Не кажется ли вам, что в этой ситуации пострадало как человеческое отношение к учителю, так и право ребенка на получение образования?
– Нет, я не вижу в этом противоречия. Учитель всегда знал, что обязан владеть государственным языком на высоком уровне. Раньше действовала практика: если уровень владения языком был недостаточным, педагог мог продолжать работать, при этом обязуясь подтянуть язык. Однако из-за изменений в геополитической ситуации был принят новый порядок: теперь работать без требуемого уровня владения латышским языком нельзя. Если ты не выполняешь закон – тебя отстраняют от должности.
– И вы с этим согласны? Даже несмотря на то, что школы остались без учителей посреди учебного года?
– Да, мы это поддерживаем, и за такую позицию нам иногда достается – как в соцсетях, так и в личных обращениях. Но мы всегда говорили: законы и правила Кабинета министров должны соблюдаться всеми, в том числе работниками образования. Мы осуждали и продолжаем осуждать политиков, которые нарушают закон в отношении педагогов. Так почему некоторые учителя считают, что закон их не касается? Хочешь получать зарплату, социальные гарантии, отпуск – исполняй и свои обязанности. Закон не может работать в одну сторону.
– Но почему эти проверки проходили посреди учебного года, а не во время школьных каникул?
– Вот тут я с вами согласна. Мы обращались в Центр государственного языка с просьбой не проводить проверки в разгар учебного года, это создает напряжение и мешает учебному процессу. Но самое главное – такие проверки не должны превращаться в унижение. Известны случаи, когда одного и того же учителя проверяли по два-три раза, потому что он работает в нескольких школах. Это унизительно. Бывали ситуации, когда проверяли даже учителя латышского языка, который работал в школе нацменьшинств. При этом учитель имел высшее образование, обладал нужной квалификацией, и на него не было жалоб.
Мы не оспариваем право Центра языка контролировать ситуацию, но подход к проверкам должен быть уважительным. Когда педагогу говорят: «Мы и вас можем проверить» – это звучит как подозрение. Особенно, если учитель – латыш, родился и вырос в Латвии, преподает на латышском языке. Это уже вопрос культуры общения и профессионального достоинства.
Дистанционное образование
– Как вы относитесь к решению отменить дистанционное обучение для большинства учеников удаленных школ с 1-го по 9-й класс?
– Прежде всего, важно уточнить: речь не идет о полной отмене дистанционного обучения. Реформа не затрагивает учеников средней школы – с 10-го по 12-й класс, и ни разу не поднимался вопрос о полном закрытии дистанционных школ.
Обсуждение касается только начального и основного образования – с 1-го по 9-й класс – и даже здесь есть исключения. Например, дети, которые занимаются профессиональным спортом, должны иметь возможность учиться дистанционно. То же самое касается детей с определенными проблемами со здоровьем, если очное обучение им не подходит, дистанционная форма должна быть доступна. Есть и другие категории школьников, для которых дистанционка действительно оправдана. Но в целом массовое дистанционное обучение для учеников 1–9-х классов, на мой взгляд, это плохая идея. Оно лишает детей важного опыта социализации, общения, живого контакта с учителем и сверстниками, а это – ключевая часть образовательного процесса.
Ольга ВАХТИНА
