В Казахстане ровно через месяц состоится референдум по вопросу строительства АЭС. Участки для голосования откроются 6 октября. Несмотря на то, что в стране остается большой процент противников возведения объекта, власти замахнулись сразу на строительство трех станций. Удастся ли заручиться поддержкой казахстанцев, разбирался «МК».
Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев встретился с председателем ЦИК Нурланом Абдировым. Глава государства послушал доклад о ходе подготовки и организации республиканского референдума.
Предполагается, что для голосования будут организованы два типа участков: созданный по месту жительства граждан и в местах временного пребывания. В бюллетене будет только один вопрос: «Вы согласны на строительство АЭС в Казахстане?». Общая сумма расходов на организацию референдума оценивается примерно в 15,5 млрд тенге (около 32 млн долларов).
В ЦИК ранее пояснили, что 71% от общей суммы пойдет на оплату труда членам комиссии всех органов, а их более 70 тысяч человек. По подсчетам «МК», средняя зарплата составит 320 долларов. «Оставшиеся 29% направлены на другие организационные расходы: информационное сопровождение, изготовление бюллетеней, типографской продукции, канцелярские товары и все необходимое для организации работы участковых избиркомов», — рассказала член ЦИК Сабила Мустафина.
Вопрос строительства АЭС обсуждается с населением уже более года, проведено несколько открытых слушаний. По словам Токаева, время принимать решение пришло. «С учетом нарастания глобального энергодефицита мы остро нуждаемся в надежных и экологически чистых источниках энергии. ⟨...⟩ Этот вид генерации способен в значительной степени удовлетворить быстро растущие потребности нашей экономики. В настоящее время в 30 развитых и развивающихся государствах действуют около 200 АЭС», — заявил глава государства.
В стране планируется построить не одну, а сразу три атомных станции. «Если мы говорим о станциях большой и малой мощности, это площадка Балхаш. Есть площадка Курчатов, есть площадка, на которой ранее работала станция средней мощности в Западном Казахстане», — заявлял ранее министр энергетики страны Алмасадам Саткалиев. Предварительные переговоры ведутся с четырьмя компаниями – российском «Росатоме», китайской CNNC, южнокорейской KHNP и французской EDF.
Сторонники возведения объекта отмечают, что путь строительства станций органичен для страны — мирового лидера по запасам урановой руды. Оптимальным путем было бы использование этих полезных ископаемых для восполнения возникшего дефицита.
Однако часть жителей убеждены, что восполнить потери можно и без АЭС. Пожалуй, их главный аргумент «против» – очень редко, но все же в истории были случаи аварий на атомных электростанциях с тяжелыми последствиями для всего живого. Тем более казахстанцы и сами пострадали от радиации — за время испытаний на Семипалатинском ядерном полигоне ветры разнесли более 50 радиоактивных облаков, пострадали более миллиона человек.
«Противники — это население, и среди специалистов есть те, которые сомневаются в том, что строительство АЭС является единственно верным, — говорит «МК» гендиректор Центральноазиатского фонда развития демократии Толганай Умбеталиева. — Население прежде всего не доверяет профессионализму тех, кто будет управлять АЭС, когда в стране очень высок уровень коррупции, уровень непрофессионализма чиновников и управленцев».
По ее словам, опыт управления другими сферами ясно показывает, что компетентность и профессионализм не являются важными критериями для назначения на высокие должности: «Тогда как в управлении АЭС есть очень большие риски. Население еще не забыло ситуацию в Семипалатинске, где проводились ядерные испытания в советский период. В случае аварии на АЭС последствия для страны будут колоссальные. Поэтому основная причина сопротивления определенной части населения связана с недоверием компетентности управленцев».
Согласно последним опросам общественного мнения, более половины граждан Казахстана все же поддерживают возведение объекта. Как отмечает Умбеталиева, подобная информационная политика накануне голосования может наталкивать на мысль, что политическое решение уже принято.
