В воскресенье поздно вечером президент Ирана Ибрахим Раиси и министр иностранных дел Исламской Республики Амир-Абдоллахиан погибли в результате крушения вертолета в горах недалеко от границы с Азербайджаном, сообщает «МК».
Вместе с Раиси и Амиром Абдоллахияном в воскресной аварии со смертельным исходом погибли губернатор иранской провинции Восточный Азербайджан и другие официальные лица и телохранители, сообщило государственное информационное агентство IRNA рано утром в понедельник.
Иранское информационное агентство Mehr также подтвердило гибель людей, сообщив, что “все пассажиры вертолета, на борту которого находились президент и министр иностранных дел Ирана, стали мучениками”.
Агентство Рейтер со ссылкой на неназванного иранского чиновника сообщило, что пассажиры винтокрылой машины погибли в результате крушения вертолета в горной местности и в условиях гололеда.
Ранее в понедельник утром спасательные команды обнаружили обломки вертолета в густо заросшей лесом местности, но не обнаружили никаких признаков жизни, сообщило государственное телевидение со слов Пира Хоссейна Коливанда, главы иранского Красного Полумесяца.
Иранские государственные СМИ обвинили в катастрофе плохую погоду и заявили, что это осложняет спасательные работы. В состав колонны, сопровождавшей Раиси, входили три вертолета, а два других “благополучно достигли места назначения”, сообщило информационное агентство Tasnim.
Инцидент произошел недалеко от Джольфы, города на границе с Азербайджаном, примерно в 375 милях (600 км) к северо-западу от столицы Ирана Тегерана. Президент совершал поездку по иранской провинции Восточный Азербайджан.
Власти Ирана объявили о пятидневном трауре в стране в связи с гибелью президента Ибраима Раиси. Верховный лидер страны аятолла Али Хаменеи, которому принадлежит высшая власть в Исламской Республике, попытался успокоить нацию. Иранцам не следует беспокоиться, сказал он, добавив: “В государственных делах Ирана не произойдет никаких сбоев”. Временным президентом Ирана стал Мохаммад Мохбер. Он будет и.о. вплоть до внеочередных выборов президента, которые пройдут через 50 дней. Мохбер уже заявил, что правительство будет работать как обычно до выборов.
Вместе с тем трагическое крушение вертолета с президентом Ибрахимом Раиси на борту произошло на фоне того, что Иран и без того сталкивается с огромными проблемами, отмечают западные наблюдатели. Страна, которая уже находится в процессе политического перехода, вскоре может быть вынуждена сменить не одного лидера.
Крушение иранского вертолета произошло в то время, когда страна, столкнувшаяся с беспрецедентными внешними вызовами, уже готовилась к смене режима и ожидаемой в ближайшие несколько лет кончине своего 85-летнего верховного лидера аятоллы Али Хаменеи, пишет в своем аналитическом материале дипломатический редактор издания The Guardian Патрик Винтур.
В руководстве страны, где власть зачастую непрозрачным образом распределена между духовенством, политиками и армией, в конечном счете решающее значение имеет верховный лидер, а не президент, напоминает автор публикации.
Действительно, в некотором смысле посты президента и премьер-министра, первоначально основанные на модели французской конституции, оказались перегружены при разработке конституции Ирана в 1979 году, что привело к тому, что сторонники более могущественного президентства стали утверждать, что эта роль была отнесена к форме автократии, созданной во имя религии.
Президент, каким бы лояльным он ни был к верховному лидеру – а президент Ирана Ибрагим Раиси считался очень лояльным к аятолле Хаменеи, – часто выступает в роли полезного козла отпущения, помогающего верховному лидеру Исламской Республики избегать критики, отмечает The Guardian. Это, безусловно, стало судьбой предшественника Раиси Хасана Рухани, который стал решающим фактором для принятия решений в других странах.
В последние месяцы Раиси, избранный президентом в 2021 году, но на практике лично выбранный верховным лидером, упоминался в качестве возможного преемника Хаменеи. Его смерть расчистит тернистый путь для сына Хаменеи, Моджтабы Хаменеи.
Выбор сделан “собранием экспертов” из 88 человек, и уход Раиси, несомненно, увеличил бы шансы на наследование власти в Иране, чему многие священнослужители противостоят как чуждому революционным принципам Ирана.
Но смерть Раиси усиливает ощущение того, что страна уже переживает политический переходный период, продолжает The Guardian. Совсем недавно, 1 марта, был избран новый парламент, придерживающийся жесткой линии, и явка на некоторых выборах упала ниже 10%, а в целом по стране была представлена как достигшая всего 41% – рекордно низкого уровня.
Реформистские или умеренные политики были либо дисквалифицированы, либо потерпели сокрушительное поражение, в результате чего в парламенте возникло новое и пока еще не испытанное разделение между традиционными сторонниками жесткой линии и ультраконсервативной группой, известной как "Пайдари" или "Фронт стойкости".
Фактическое отстранение реформистов от участия в политической жизни парламента впервые с 1979 года усиливает ощущение того, что страна находится в неизведанных водах, отмечает The Guardian.
Нарастающий сбой также происходит в то время, когда Иран с трудом может позволить себе такую неопределенность, поскольку он сталкивается с вызовами Запада в связи со своей ядерной программой, тяжелым экономическим положением и напряженными отношениями с другими ближневосточными государствами, особенно в том, что касается отношений с Израилем и США.
Гибель министра иностранных дел Хоссейна Амир-Абдоллахиана в результате крушения вертолета только усиливает ощущение нестабильности в стране, которая гордилась своим контролем и предсказуемостью. Его наиболее вероятным преемником является его заместитель Али Багери, но сторонники жесткой линии могут счесть, что он слишком охотно ведет переговоры с Западом по поводу ядерной программы Ирана.
В стране существует четкая формальная система престолонаследия, при которой ответственность берет на себя первый вице-президент, в настоящее время Мохаммад Мохбер. Мало кто считает Мохбера, банкира и бывшего заместителя губернатора провинции Хузестан, подходящим кандидатом в президенты. Новый президент должен быть избран в течение 50 дней, что дает верховному лидеру и его окружению относительно немного времени для выбора человека, который не только станет президентом в столь критический момент, но и займет прочное положение после самого Хаменеи.
Ближайшей задачей любого нового лидера было бы контролировать не только внутреннее инакомыслие, но и требования фракций внутри страны занять более жесткую позицию по отношению к Западу и сблизиться с Россией и Китаем.
Постоянной проблемой для Ирана остаются отношения с Израилем, которые достигли нового уровня опасности в апреле, когда между двумя странами произошла перестрелка, вызванная нападением Израиля на иранское консульство в Дамаске и, в более широком смысле, поддержкой Ираном прокси-группировок, желающих воевать с Израилем, включая ХАМАС и "Хезболлу".
Но любому новому президенту придется принимать важные решения по ядерной программе Ирана.
Как отмечает The Guardian, 9 мая Камаль Харрази, советник верховного лидера по внешней политике и бывший министр иностранных дел Ирана, заявил, что Тегеран рассмотрит возможность перехода к ядерному сдерживанию, если Израиль атакует объекты, которые Иран называет гражданскими ядерными объектами.
Рафаэль Гросси, глава ядерной инспекции ООН при МАГАТЭ, призвал Иран прекратить пустые разговоры о разработке ядерного оружия, заявив, что это вызывает тревогу.
Противники режима, которые все еще сильны благодаря гражданскому сопротивлению, не будут оплакивать известие о смерти Раиси из-за его роли в подавлении протестов ”женщина, жизнь, свобода", утверждает аналитик The Guardian. Пожилые иранцы, по его словам, поносят Раиси за его работу на посту заместителя прокурора Тегерана в 1988 году, когда в возрасте 28 лет он сыграл заметную роль в движении, в результате которого погибло около 30 тысяч политических заключенных, в основном членов Организации моджахедов иранского народа. В 2019 году Хаменеи избрал Ибрахима Раиси главой судебной системы, и эту роль он использовал для усиления захвата заложников государством и продолжения внутренних репрессий через революционные суды, пишет The Guardian.
