Мы рассказывали о судьбах латвийских актеров, в молодости попавших в немецкую армию, в том числе в латвийский легион. Некоторые из них позже снимались в ролях офицеров и генералов Вермахта. Но чтобы бывший легионер играл в фильме о легионерах – такой случай был только один.
Фильм с непростой судьбой, известный под разными названиями, долго снимавшийся, попавший под запрет. Сейчас он называется «Камень и осколки», именно так значится в программе латвийского телевидения.
Всe началось в Москве
2 мая 1955 года. Именно тогда студент московского Всесоюзного государственного института кинематографии Виктор Лоренц посмотрел шедший в советском прокате под названием «Кто виноват?» немецкий «трофейный» детектив 1943 года. По сюжету полиция расследует убийство известного ловеласа и теневого дельца, все свидетели указывают на скромную женщину-врача, но она всe отрицает. Потом выясняется, что эта женщина не та, за кого себя выдаeт.
Виктор Лоренц рассказывал: «В этом фильме был такой судебный процесс – все обстоятельства показывают, что человек виновен в убийстве, но, потихоньку распутывая эти нити, каждый из обвинительных мотивов становится противоположностью и показывает человека с лучшей стороны. И я сказал: а не могли бы мы снять фильм, где мы возьмем человека с самой темной биографией, но каждую его темноту превратим из дефекта в эффект? Возьмем самые темные пятна нашего народа, с официальной точки зрения. Одно – немецкую армию, второе – сына домовладельца, отсюда и социальное происхождение. Дадим ему Железный крест и шрам на лице, а затем начнем распутывать: что значит быть сыном помещика, что значит быть в немецкой армии, что значит получить Железный крест и что значит получить шрам на лице…»
Виктор Лоренц достоин отдельного рассказа, а пока вкратце. Родился в 1927 году в семье одного из лидеров социал-демократической партии. С началом улманисовского переворота в 1934 году отец вынужден скрываться, затем был арестован. В 1944 году Виктор мобилизован в Латышский легион СС. После войны был в ссылке в Комсомольске-на-Амуре. Амнистирован в 1946 году. В 1954-м поступил во ВГИК. В 1961-м стал первым дипломированным латвийским киносценаристом. Умер в 1992 году.
«Я очень благодарен атмосфере Москвы того времени,– говорил Лоренц, – Это было время Хрущева, это было поколение, которое по-русски называется шестидесятниками. И мне посчастливилось быть с ними – Шукшин, Тарковский, Шпаликов, Климов, Лариса Шепитько... Это было время оттепели, когда формировалось их художественное восприятие. И в этой атмосфере у меня родилась идея о «Ричарде». Не знаю, пришла бы мне в голову эта идея в Риге...»
В 1957 году в московском альманахе «Творчество молодых» был опубликован сценарий «Родина, прости!». Впоследствии автор говорил: «Мне стыдно читать первый вариант сценария, который был напечатан в альманахе... Цензура там была не виновата – все определялось пределами таланта».
Попал в учебник
Но это было первое в СССР литературное произведение о латышских легионерах. История троих друзей – Яниса, Зигиса и Ричарда, попавших на передовую в район волховских болот на Ленинградском фронте. Зигиса убивают, Янис после войны амнистирован, живeт в советской Латвии, а Ричард пропал. Но спустя 20 лет появляется в Риге с секретным заданием...
На сценарий обратили внимание советские спецслужбы. В 1961 году Высшая школа КГБ СССР выпустила секретное учебное пособие по Прибалтийским «буржуазным националистам». Там написано: «Под воздействием националистов и зарубежной антисоветской пропаганды отдельные представители интеллигенции, в том числе писатели и журналисты, сами начали проповедовать буржуазную идеологию, в частности идеи «национал-коммунизма». Политически невыдержанными произведениями и высказываниями они подогревают антирусские настроения. Так, в Латвийской ССР сын бывшего лидера социал-демократической партии написал киносценарий, в котором с враждебных позиций описывал советскую действительность». Никаких фамилий не указано.
Вопреки КГБ
Тем не менее, сценарий был зачтен как дипломная работа и по нему начались съемки на Рижской киностудии. По разрешению из Москвы, конечно. Режиссер Роланд Калныньш вспоминал: «На Рижской киностудии сценарий сначала попал в руки режиссера Вариса Круминьша, но съемка была остановлена – мол, на ХХ партийном съезде уже все было сказано. В 1964 году Арвид Пельше, возглавлявший компартию Латвии, решил, что республика должна снять фильм об одном из самых сложных периодов своей истории, и киностудия снова взяла сценарий Лоренца в работу. Сперва постановку предложили Гунару Пиесису, но он в конце концов отказался, и тогда передали мне».
Однако в первый же съемочный день, 26 мая 1965 года, работа была остановлена. Дело в том, что накануне в газете «Падомью яунатне» появилась заметка о будущем фильме, с фотографиями актеров. Говорят, что ее увидел бывший глава латвийского КГБ Веверс, а уж он-то знал, что в легионе служил не только сценарист, но и исполнитель главной роли Харий Лиепиньш.
Директор киностудии Королькевич все же добился продолжения съемок. Но потребовали еженедельно показывать отснятый материал редакционной коллегии или художественному совету. Заодно изменили название «Родина, прости!» на «Камень и осколки». Как уже было сказано, на роль Яниса был выбран Харий Лиепиньш, Ричарда – Эдуард Павулс, и это был его первый отрицательный герой, а роль Зигиса сырал Паул Буткевич, не только актер, но и рабочий ВЭФа. Про всех этих актеров мы подробно рассказывали. В сценарии не было ни одной женщины, что не нравилось режиссеру, и он придумал женский персонаж, которого назвали Антра, в честь актрисы Лиедскалныни, которая его и воплотила.
«Виктор Лоренц был на съемочной площадке почти каждый день во время съемок, но никогда не мешал мне работать. Если он или я что-то придумывали, мы отходили в сторону и обсуждали предложения, и при необходимости Виктор писал нужную фразу или диалог», – вспоминал режиссер.
Партийные игры
Самые сложные съемки были в Цесисском районе. Именно там нашли болото, очень похожее на то, что было в Волхове, где сражались легионеры. Там под руководством бывшего легионера Густава Праудиньша построили декорации бункера. Все батальные сцены были сняты на площади более ста квадратных метров. Массовку набрали из местных жителей по объявлению в газете «Падомью друва». В фильме есть сцены довоенной и послевоенной жизни, но, п о п р и знанию режиссера, они проработаны хуже, чем военные. Шпионская линия вообще смехотворна: Янис приезжает с Запада, чтобы взорвать памятник латышским воинам на Братском кладбище: пусть думают, что это сделали коммунисты.
Как рассказывал Роланд Калныньш, две копии законченного фильма посмотрели Восс и Белуха, первый и второй секретари ЦК КП Латвии. Никаких замечаний не было. 13 ноября 1965 года худсовет рекомендует принять фильм, однако 20 ноября председатель Госкомитета по кинематографии ЛССР Николай Карклиньш издает приказ о продлении производства фильма до 24 декабря 1965 года «в связи с необходимостью устранения серьезных недостатков».
Назначается последний срок – 5 Марта 1966 года, появляется новый редактор – известный поэт и писатель Арвид Григулис, он придумывает пролог для фильма и вставляет в него собственное стихотворения, вместо Визмы Белшевицы, стих которой был в сценарии. Изменена песня, которую поют легионеры, и опять меняется название – «Я всe помню, Ричард» (был вариант – «Когда мертвые возвращаются»).
И все равно в Латвии отношение к фильму отрицательное. Военный комиссар ЛССР Иван Каша сказал просто: «Я не хочу видеть эту форму на экране». В защиту фильма высказывается бывший красный партизан Уильямсонс. Но картину в прокат не выпускают.
Рука Москвы
А в Москве фильм приняли, он вышел на всесоюзный экран. В 1967 году его посмотрели 9,7 миллиона зрителей. Для Рижской киностудии это не так уж и мало. В России картину поддержали режиссер Владимир Наумов, поэт Борис Слуцкий, написавший в журнале «Искусство кино»: «Впервые то, на что мы смотрели через оптический прицел, было видно через объектив». И знаменитый писатель Чингиз Айтматов, сравнивший ленту с литовским фильмом «Никто не хотел умирать». «Следует думать, что Ричарды, пребывающие сейчас на Западе, вовсе не надеются уничтожить нас с помощью обыкновенного ножа. Они больше опираются на психологическую и идеологическую борьбу, на ложь и порабощение душ. В искусстве оно проявляется в схватке мыслей и духа», – писал Айтматов.
Была рецензия и в журнале «Советский экран», но там отмечалась недостоверность шпионской линии картины.
В Латвии фильм вышел на экраны 3 апреля 1967 года, в центральных рижских кинотеатрах его не показывали, но в «Лачплесисе», «Гайсме», «Октобрисе», «Космосе» и других сеансов было много. Как и в провинции. Другое дело, что фильм демонстрировался до 26 апреля, рецензий на него не было, кроме журнала «Коммунист Советской Латвии». Сейчас утверждается, что не было и рекламы, но большой плакат висел прямо напротив памятника Ленину в Риге.
В других советских республиках фильм шeл без ограничений, 15 апреля 1967 года на кинофестивале Прибалтики, Белоруссии и Молдавии в Кишиневе Виктор Лоренц получает диплом за лучший литературный сценарий.
Послесловие
В период «перестройки» было создано впечатление, что фильм лежал «на полке», но это не совсем так. Просто, когда с этой полки начали доставать запрещенные фильмы, выяснилось, что латвийским кинематографистам доставать особо нечего. В Латвии фильм снова вышел в прокат в 1986 году, демонстрировался в кинотеатре «Рига». В 1991 году был восстановлен в оригинальном варианте и показан в Доме кино 10 января 1992 года как «Камень и осколки».
Сейчас к фильму высказываются разные претензии. Например, что не показаны депортации. Но за более чем 30 лет кинематограф независимой Латвии пока не снял ничего лучше о судьбе латышских легионеров.
