Цена медикаментов и недоступность современных лекарств – это серьезная проблема для нашей страны. Латвийцы не понимают, чем занимается местная фармакологическая отрасль и почему не докладывает о достижениях и выпуске принципиально новых препаратов. Эти и другие вопросы мы задали председателю совета фармакологической компании Grindeks Кирову Липману.
Ученых нет – вакцины нет!
– Некоторое время назад Grindeks заявил, что готов производить вакцину от Сovid-19. Работаете ли вы над этим?
– Когда полгода назад латвийские ученые заявили, что готовы разработать вакцину от коронавируса, меня это не только удивило, а поразило. К сожалению, мое недоверие оправдалось: наши ученые вакцину от Сovid-19 так и не изобрели, соответственно, нашему концерну нечего производить – хотя мы, конечно, были бы готовы это делать. А зарубежные вакцины нам никто производить не даст.
Теперь объясню, почему заявление наших ученых вызвало у меня такую реакцию. Дело в том, что в Латвии за последние 30 лет не было придумано ни одного нового лекарства, ни одной вакцины.
Задача создавать новые медикаменты и вакцины стоит главным образом перед Институтом органического синтеза. Так вот, сотрудники этого института, в отличие от своих коллег из Белоруссии, которые за последние несколько лет создали пять (!) оригинальных онкологических препаратов, ничего не изобрели: ни лекарства от рака, ни каких-либо других лекарств. Ни-че-го! Между тем они берут заказы от зарубежных компаний, проводят для них лабораторные испытания. И лишь изредка помогают нам при разработке препаратов-дженериков.
– Почему сложилась такая ситуация?
– Видимо, количество ученых, которые остались в Латвии, недостаточно велико, чтобы они могли создать медикамент с нуля. Тридцать лет назад над созданием препарата милдронат работало 12 латвийских ученых. Из них в Латвии остались всего два человека, остальные давно переехали за рубеж. Почему умнейшие люди бегут из нашей страны? Это вопрос работы нашего правительства. Но факт остается фактом: в Латвии дефицит грамотных специалистов, способных изобрести новое лекарство, и вакцину в том числе.
Что касается уже существующих вакцин против Сovid-19, то и здесь у меня есть вопрос: каким образом прививка могла появиться на рынке спустя всего пару месяцев после начала разработки? Чтобы запустить производство обычных лекарств, требуется минимум пять лет для всевозможных проверок. А тут более серьезное дело – вакцина, но на ее тестирование было потрачено всего несколько месяцев...
– Вы являетесь противником вакцинации?
– Как раз наоборот, я за вакцинацию против коронавируса и, как только появилась возможность, сделал прививку. Для меня это был риск, но я хотел таким образом защитить своих работников от заражения... Но поймите меня правильно: я за то, чтобы вакцина была полностью исследованной и безопасной. Ведь при производстве лекарств необходимо соблюдать серьезнейшие меры предосторожности.
«Наша прибыль увеличилась!»
– Как коронавирусная пандемия повлияла на фармацевтическую отрасль Латвии?
– Про остальные фармацевтические предприятия не знаю, но лично я не могу жаловаться. Мы зафиксировали стремительный рост реализации нашей продукции, оборот концерна Grindeks за первое полугодие 2021 года увеличился на 22% по сравнению с первым полугодием 2020 года.
– С чем это связано?
– С увеличением спроса на лекарства, которые облегчают симптомы коронавируса и улучшают состояние здоровья после перенесенной болезни. Прежде всего это лекарства для лечения сердечно-сосудистой системы, а также центральной нервной системы. А после того, как в СМИ прозвучало мнение какого-то врача, что при заболевании коронавирусом нужно принимать парацетамол, а не ибуметин, невероятно вырос спрос на этот препарат.
Знаете, у меня есть слабость: я люблю заходить в аптеки и узнавать, какие медикаменты пользуются спросом в данный момент, многие аптекари Риги даже знают меня в лицо. Так вот, фармацевты в то время заявляли, что им не хватает парацетамола. Мы увеличили производство этого продукта. Через некоторое время я вновь прошелся по аптекам и вновь услышал, что этот препарат опять в дефиците. В результате Grindeks подстроился под спрос, и мы начали производить в три раза больше парацетамола, чем в 2019 году до пандемии.
Новые медикаменты на рынке Латвии
– Есть ли в планах Grindeks выпустить на рынок лекарство для лечения ковида?
– Если такое лекарство будет изобретено, то мы готовы его производить. Но я уверен, что этого никогда не случится, так как Covid-19, как и грипп, имеет разные штаммы. От гриппа до сих пор нет лекарства, и от Covid-19 его тоже не будет. Впрочем, я уверен, что через год-два пандемия закончится.
– Какие новые отечественные медикаменты вскоре появятся в продаже?
– Я не имею права их называть. Скажу лишь, что я принял решение ежегодно выпускать на латвийский рынок не менее шести новых препаратов. Подчеркну, что новые препараты не значит – созданные в Латвии. Эти лекарства могли быть изготовлены в разных странах мира, причем уже давно, но до сих пор не дойти до Латвии. В 2022 году на латвийском рынке появятся десять новых медикаментов, которые помогают при проблемах сердечно-сосудистой системы, при расшатанных нервах, для лечения центральной нервной системы, диабета и т. д. А самое главное: в 2023 году на рынке Латвии появится эффективное лекарство от онкологии, которое до сих пор здесь не продавалось.
– Почему эти лекарства в Латвии не продавались, хотя давно уже были изобретены и выпущены в продажу?
– Потому что европейским, американским производителям латвийский рынок не интересен, мы для них слишком маленькая страна, с которой невыгодно работать. Как бизнесмен, я могу их понять, но я также понимаю, что у латвийцев должен быть доступ к современным медикаментам.
В общей сложности в ближайшие несколько лет на латвийский рынок Grindeks выпустит 63 наименования лекарств. Среди них будут лекарства новые не только для Латвии, но и для всего остального мира. Наши сотрудники внимательно следят за всеми новинками в сфере фармакологии.
«Государство лекарствами не интересуется»
– Люди, которым новейшие лекарства недоступны, тоже очень ждут, когда они появятся на латвийском рынке. Скажите, а представители государства обращаются к вам с просьбой выпустить конкретные дженерики или даже оригинальные медикаменты?
– Государство вообще не интересуется фармакологической отраслью, и это большая беда для всей Латвии. Вполне возможно, что сотрудники Министерства здравоохранения не знают, каких медикаментов не хватает латвийцам, что востребовано, а что – нет. Мне кажется, что как только новый министр здравоохранения вступает в должность, он должен сразу озаботиться этими вопросами и прийти к нам на разговор о производстве необходимых лекарств. Но ни один министр здравоохранения, включая Илзе Винькеле и Даниэля Павлютса, не разговаривал со мной о производстве лекарств. Возможно, они даже не знают о том, что в Латвии вообще не производят новые медикаменты, либо этот вопрос не казался им актуальным.
Но это еще не все беды фармакологического производства. Другая проблема в жуткой бюрократии, которая касается регистрации медикаментов в Латвии. Казалось бы, если лекарство, например дженерик, выпущено местным производителем, значит, зарегистрировать его в Латвии – пара пустяков, это займет максимум месяц. Но у нас регистрация нового медикамента может длиться годами. От этого больше всего страдают люди, которые долгое время не могут получить необходимое лекарство.
Производители медикамента тоже теряют от такой вот бюрократии. Мы давно могли бы продавать медикамент в странах СНГ или Европы, но бюрократические препоны не позволяют этого делать.
– Какие медикаменты, которые вскоре должны выйти в продажу, латвийцы больше всего ждут?
– Больше всего люди ждут препараты для сердечно-сосудистой системы и лекарства, помогающие при онкологии.
Внимание: для людей с диабетом появится новый медикамент!
В процессе регистрации находится лекарство, которое содержит активный фармацевтический ингредиент ситаглиптин, это лекарство снижает уровень сахара в крови у пациентов с диабетом второго типа. Ситаглиптин помогает снизить количество сахара, вырабатываемого человеческим телом, а также уровень инсулина, выделяемого после еды.
О ценах на медикаменты
– Скажите, пожалуйста, есть ли у вас производство в России?
– Нет, только представительство.
– Тогда почему цены в России на лекарства вашего предприятия ниже, чем в Латвии? Например, тот же милдронат в Пскове стоит 5–6 евро, а в Риге – 14–15.
– Иногда стоимость товаров на разных рынках отличается, это связано с целым рядом обстоятельств. Цена на продукт может быть меньше в тех странах, где рынок сбыта больше. Например, в Россию мы продаем свои продукты в огромных объемах, которые несопоставимы с Латвией.
Кроме того, цена на продукт снижается в период маркетинговых акций. С целью оптимального сбыта продаваемых в регионе препаратов местные аптечные сети подстраиваются под платежеспособность населения.
– Давайте поговорим о ценах на медикаменты, которые продаются в Латвии. Люди жалуются, что стоимость местных лекарств, в том числе производства Grindeks, очень высока. Почему?
– Здесь я вынужден вновь обратить ваше внимание на латвийских министров здравоохранения, которые у нас были все эти годы. Возьмем, к примеру, госпожу Винькеле. Я много раз предлагал ей ознакомиться с ценами, по которым мы продаем медикаменты оптовикам, и сравнить их с ценами в аптеках. Если бы она ознакомилась с нашими базовыми ценами, то увидела бы, что высокая стоимость лекарств – это целиком «заслуга» предприятий по оптовым закупкам медикаментов и аптек.
Приведу в пример тот самый милдронат. Какое-то время назад мы продали оптовому предприятию по закупке лекарств REFARM препарат милдронат по цене около 7 евро, причем в ущерб нашему обычному интересу. А в аптеке, которая принадлежит тому же REFARM, этот же препарат продавался за 13,70 евро. Когда мы начали всем об этом рассказывать, цена на милдронат в аптеке была снижена до 10 с чем-то евро. Вот такой вот бизнес. А люди думают, что это производители медикаментов настолько жадные, что ставят высокие цены на лекарства.
Кстати, российская фармацевтическая компания «Фармстандарт» – это предприятие-миллиардер, и на продаже нашего милдроната оно зарабатывало 50% от его стоимости!
– Как вы считаете, какая наценка на лекарства является справедливой и экономически оправданной?
– 10%, не более!
– Не хотите ли вы открыть собственную аптеку и продавать там лекарства с той наценкой, которую считаете правильной?
– Нет! Я не проходимец, который одновременно ведет по сотне бизнес-проектов. Я – производственник и считаю нужным заниматься только тем, что у меня хорошо получается, а именно производством. Аптечный бизнес – это торговля, я ей заниматься не буду. Но цены в аптеках на свою продукцию я знаю, регулярно прихожу и смотрю, сколько стоит тот или иной препарат.
– Что надо сделать для наведения порядка в ценообразовании лекарств?
– Не знаю, не я об этом должен думать, а те, кто получает за это зарплату, то есть сотрудники Министерства здравоохранения. Министр здравоохранения уже давно должен был задаться вопросом, почему в Латвии такие дорогие лекарства. Мне непонятно, почему он не навел в этом порядок и наведет ли его когда-нибудь...
– Что еще должен сделать министр здравоохранения Даниэль Павлютс?
– Он должен думать, как привлечь профессионалов для создания лекарств. Возможно, стоит закрыть Институт органического синтеза, который за последние десятилетия так ничего и не разработал. Очень важно, чтобы в Министерстве здравоохранения работали профессионалы, которые знали бы проблемы страны (наценка на медикаменты, нехватка определенных лекарств и т. д.) и работали над их устранением, а не просто получали зарплату и занимали высокие должности.
«Мы могли жить лучше, чем в Швейцарии»
– Если бы Латвией руководили профессионалы, то мы жили бы лучше, чем в Швейцарии, причем в десять раз, – продолжает свою мысль Киров Липман. – У Латвии все для этого есть – три крупных порта, лес. Если всем этим заниматься серьезно, то страна будет процветать. Очень обидно, что сейчас это не так.
– Почему же мы не процветаем?
– Потому что наше правительство, за редким исключением, безграмотное, очень ограниченное и не видит дальше своего носа! Возьмем хотя бы эту пандемию Covid-19. Если бы правительство издало строгие законы, которые контролировали бы перемещение людей, то распространение коронавируса в Латвии очень быстро закончилось бы.
Да, прибыль нашего предприятия во время пандемии выросла, но у всех остальных предприятий Латвии она упала, бизнесменам сейчас приходится очень тяжело. Простым людям не легче, в стране массовые увольнения, безработица. А ведь всего этого могло бы и не быть, если бы правительство вовремя приняло необходимые меры.
У меня такое ощущение, что тем, кто у власти, вообще ничего не надо и ничего им не интересно. Когда я был президентом Федерации хоккея, я задумал провести в Латвии чемпионат мира по хоккею. Пришел с этим к Андрису Берзиньшу, который в то время был премьер-министром Латвии, попросил выделить денег на организацию чемпионата. А он мне отказал, сказал, что не верит, что в Латвию приедут люди и что такая маленькая страна сможет организовать такое серьезное мероприятие и принять большое количество туристов. Вот вам пример, как высшее лицо государственной власти не верит в свою страну и не хочет ничего для нее делать. Результат – страна теряет деньги!
– А вы бы хотели стать министром?
– Сейчас уже нет. Но когда я поднял предприятие Liepājas metalurgs на должный уровень и получил за это орден Трех звезд, мне предлагали занять пост министра экономики. Я тогда отказался от этой должности, сейчас жалею об этом. Уверен, что согласись я на пост министра экономики, то смог бы вывести Латвию на другой, более высокий уровень жизни. Когда я пришел на предприятие Grindeks, его годовой оборот составлял 10 миллионов латов, это 14 миллионов евро. В прошлом году мы отчитались за оборот в 187 миллионов евро, в этом же году оборот достигнет уже 230 миллионов. Вот так вот...
Ольга ВАХТИНА,
