Микаэл Таривердиев родился 15 августа 1931 года в Тифлисе (ныне Тбилиси). Его отец, Леон Навасардович, был родом из Карабаха. В Грузию приехал из Баку, где получал финансовое образование, а в Тифлисе постепенно дослужился до директора государственного банка Грузии.
Семья Таривердиевых жила отнюдь не бедно. Поэтому, когда сосед, утомлeнный постоянными визитами маленького Микаэла, приходившего поиграть на рояле, сказал мальчику: «Пусть папа купит тебе пианино», это вскоре было сделано. Микаэл прилежно занимался, однако ему быстро надоели гаммы, упражнения и однообразные сочинения для начинающих. Играть что-то сложное он пока не мог, и нашeл ловкий выход из ситуации: стал сочинять свою музыку.
С детских лет
В тринадцать лет Микаэл написал свои первые сочинения для сцены: два одноактных балета для Тбилисского оперного театра – «Допрос» и «На берегу». Их юному композитору заказал сын актeра Михаила Геловани, Георгий – режиссeр того самого театра. Однажды тот услышал, как Микаэл на слух воспроизводит увертюру к «Франческе да Римини» Чайковского и предложил сочинить балет для труппы хореографического училища. Это был первый большой успех Таривердиева, но в семье, как он вспоминал, к этому отнеслись «спокойно».
После музыкальной школы и училища Микаэл поступил в Ереванскую консерваторию. Ему хотелось учиться в Москве, но мама настаивала, чтобы Микаэл «был поближе» – незадолго до этого, в 1949 году, Леона Навасардовича репрессировали, и без отца семье приходилось непросто. В Ереване Таривердиев чувствовал себя чужим: «Меня приняли плохо – я считался армянином второго сорта, не ереванским, плохо говорил по-армянски, писал как бы не армянскую музыку». Поэтому через полтора года Таривердиев всe же решил уехать в Москву – поступать в Гнесинское училище.
В Москве
Микаэл был уверен, что не пройдeт колоссальный конкурс – двадцать восемь человек на четыре места. Конкуренты поступали с масштабными сочинениями – операми, симфониями, а Таривердиев привeз с собой романсы на сонеты Шекспира и сборник фортепианных пьес. К своему огромному удивлению, он единственным получил на вступительном экзамене оценку «пять с плюсом» и был «автоматом» зачислен в Гнесинку.
«Я поздравляю тебя. Ты въехал в институт на белом коне», – сказал ему тогда Арам Ильич Хачатурян. Таривердиев поступил именно на его курс. И считал его одним из самых главных своих учителей – наряду с Дмитрием Шостаковичем, у которого брал уроки инструментовки, и Сергея Прокофьева, партитуры которого изучал всю жизнь.
Первые мелодии для кино
Первую музыку к кино Таривердиев написал, будучи студентом Гнесинки. Когда он был на четвeртом курсе, в институт пришли ВГИКовцы – Михаил Калик, Эльдар Шенгелая и Эдуард Абалов. Они снимали курсовую работу, короткометражный фильм «Спасите утопающего» по заказу Общества спасения на водах. В главной роли была задействована студентка четвeртого курса ВГИКа Людмила Гурченко. А вот композитора у авторов не было. Ребята искали того, кто мог бы написать музыку к картине бесплатно. Микаэлу стало интересно попробовать, и он согласился.
Написанный Таривердиевым саундтрек записал молодeжный оркестр Гнесинки. И вскоре Микаэл получил за этот короткометражный фильм свою первую международную премию – на конкурсе студенческих работ в Брюсселе. Ещe через год Михаил Калик предложил Таривердиеву поработать с ним на киностудии имени Горького – написать музыку к его дипломной работе, экранизации романа Александра Фадеева «Разгром».
Это была первая профессиональная работа Микаэла Таривердиева в кино. Ему хотелось показать, на что он способен, и он написал «очень много музыки» для большого симфонического оркестра, хора и двух солистов. Результат работы понравился съeмочной группе настолько, что однажды Таривердиева вызвали к директору студии Григорию Бритикову. Тот попросил сыграть увертюру к фильму, и, выслушав еe, сказал:
«Если фильм получится таким же, как эта увертюра, то всe будет замечательно».
Записал музыку к «Разгрому», получившему в прокате название «Юность наших отцов» (1958), Геннадий Рождественский – тогда совсем молодой дирижeр. Картина спровоцировала скандал: за подписями бывших партизан в «Известиях» вышла статья под названием «Мы такими не были» – героев Гражданской войны оскорбило то, как создатели фильма изобразили командующих разгромленного отряда. Из-за скандала фильм вышел ничтожным тиражом.
Вслед за солнцем
Следующей совместной работой с Михаилом Каликом для Таривердиева стала картина «Человек идeт за солнцем» (1962). Ленту, снятую под влиянием французской «новой волны», ждал успех. Это был один из первых советских фильмов, снятых в «вольной» манере – вне регламентов и указаний по схеме сюжета и количеству персонажей. Сюжет в фильме практически отсутствовал: пятилетний мальчик просто отправился вслед за солнцем рано утром и встретил по пути самых разных людей.
Работу над музыкой к этой картине Таривердиев вспоминал с теплом: «Я поставил перед собой такую задачу – обойтись без струнных, пойти по пути не лейтмотивов, а лейттембров. Чтобы определенный тембр вызывал определенные ассоциации. Тембр трубы, флейты, клавесина. Впервые попробовал клавесин. В нашем кинематографе его тогда ещe никто не использовал. Тембр клавесина был связан в фильме с движением, темпом. Когда я делал партитуру, мне нужны были струнные. Но я твeрдо решил их не использовать. Приходилось придумывать. А оттого что приходилось придумывать, что-то было ограничено, возникали какие-то свежие вещи, и партитура получилась оригинальная, необычная».
После успеха картины «Человек идeт за солнцем» Микаэл Таривердиев стал по-настоящему востребованным кинокомпозитором. Михаил Ромм предложил ему подумать над саундтреком к фильму «Девять дней одного года». Однако, прочитав сценарий, Таривердиев дал не ожиданный ответ на вопрос Ромма о том, какая музыка должна сопровождать действие: «Никакая. Тут не должно быть ни одного такта музыки». Ромм последовал совету молодого композитора – в ленте «Девять дней одного года» действительно нет саундтрека. И это никак не препятствовало – а возможно, и способствовало – успеху фильма.
Из театра в театр
В шестидесятые Микаэл Тариведиев также начал писать музыку для драматических спектаклей. Он сотрудничал с «Ленкомом», «Современником», Театром на Таганке и Театром имени Моссовета. Благодаря сценическим проектам, во многом экспериментальным, Таривердиев присоединился к работе над ещe одной необычной кинокартиной – кинооперой «Корольолень» (1969). Авторы, Вадим Коростылeв и Павел Арсенов, вдохновлялись свежим мюзиклом Жака Деми «Шербурские зонтики». Они хотели сделать не мюзикл, а именно фильмоперу: минимум текста, максимум музыки.
В ленте, снятой по мотивам сказки Карло Гоцци, потрясающий актeрский состав: Юрий Яковлев, Олег Табаков, Олег Ефремов, Сергей Юрский, и все они исполняли свои вокальные партии сами. Исключение сделали для исполнительницы главной роли, Валентины Малявиной – еe озвучила Алла Пугачeва, тогда ещe совсем юная и никому не известная вокалистка.
К сожалению, из-за конфликта супругов – Валентины Малявиной и Павла Арсенова – картину не удалось доснять. Сказка осталась без логичного финала, и ситуацию не спас даже монтаж. Несмотря на впечатляющий каст, на картину обрушились критики: авторов обвиняли, помимо всего прочего, в излишней театральности. Однако Таривердиев писал, что очень любит этот проект, несмотря ни на что.
Мгновения работы
В 1970 году Таривердиев начал работу над музыкой к многосерийному фильму, которую спустя более чем полвека знают и любят буквально все. Микаэлу Леоновичу позвонила Татьяна Лиознова и предложила почитать сценарий «Семнадцати мгновений весны». К счастью, ознакомившись с ним, композитор решил, что в нeм есть «большие возможности для музыки».
«Я стал думать о том, что испытывает человек, который был заброшен в Германию – много лет назад, во время этой страшной войны. Тоску по дому. А что такое тоска по дому? Это тоска по людям, по жене. Это очень романтично, но что-то не то. А может быть, всe-таки тоска по небу, по своему небу? Ведь небо везде разное. Вот небо ялтинское – оно другое, совершенно другое, чем в Москве. Небо в Берлине – тоже. Состав воздуха, химический, наверное, один и тот же, я понимаю. Но оно другое, это небо. Небо совершенно другое в Америке, небо другое в Японии, небо другое в Мексике. Я видел это. И не потому, что там жарче или холоднее. Оно другого цвета, оно вызывает другие ощущения. И вот я сделаю эту тоску. Не по берeзке, а по небу. По российскому небу», – писал Таривердиев.
К теме неба и ностальгии в процессе работы добавилось ещe несколько музыкальных мотивов, также отлично знакомых зрителю: тема мгновений, проходящих, как песок сквозь пальцы, тема тревоги, тема движения и тема размышления. А из десяти песен, написанных Таривердиевым для «Семнадцати мгновений весны», в итоговую версию сериала вошли только две: «Где-то далеко» и «Не думай о секундах свысока».
Ошеломительный успех фильма Лиозновой – и музыки Таривердиева – взбудоражил завистников. Вскоре после премьеры «Семнадцати мгновений весны» в Союз композиторов пришла телеграмма из Парижа. На французском языке в ней значилось: «Поздравляю с успехом моей музыки в вашем фильме. Франсис Ле». Намeк на плагиат саундтрека к картине «История любви» стоил Микаэлу Леоновичу немалых нервов и потерь: некоторое время его музыку не желали ставить на радио и изымали из телепрограмм. К счастью, на защиту композитора встал председатель «Совинфильма» Отар Тенейшвили: он запросил телеграмму из Франции, лично от Франсиса Ле.
Спасительная весть пришла из Канн: «Франсис Ле заявляет, что он никогда не посылал телеграмму в Союз композиторов в Москве». Спустя много лет в жестоком розыгрыше признался «коллега» Таривердиева, композитор Никита Богословский, всегда славившийся своим одиозным чувством юмора.
Ирония судьбы
Хулиганил после выхода «Семнадцати мгновений» и сам Микаэл Леонович. После премьеры Юлиан Семeнов, автор литературной основы сериала, оформил для основных создателей картины удостоверения, позволявшие проезжать буквально куда угодно в СССР, в том числе на территорию охраняемых объектов. Таривердиев решил проверить, работает ли это, и выехал на машине прямо на Красную площадь. К автомобилю подбежал милиционер, явно намереваясь арестовать нарушителя. Однако, увидев удостоверение, только отдал честь. И Микаэл Леонович уехал с Красной площади.
Работа над проектом, ещe раз доказавшим величие Таривердиева как кинокомпозитора, началась практически с анекдота. Однажды на киностудии Микаэл услышал, как Эльдар Рязанов напевает «На Тихорецкую» и рассказывает коллегам, что эта народная песня войдeт в его новый фильм. Таривердиев возмутился: «Эта песня не народная, и у неe есть автор. Эта песня моя».
Таривердиев действительно написал еe ещe в студенчестве для спектакля Ролана Быкова в театре МГУ. А позже еe пел Владимир Высоцкий. Так Микаэл подружился с Эльдаром Рязановым и получил предложение написать одну из шести песен для «Иронии судьбы».
Режиссeр хотел, чтобы каждый из музыкальных номеров в фильме стал народным хитом. И при этом сомневался, что один композитор способен написать шесть шлягеров. Рязанов планировал заказать шесть песен у шести композиторов. Прочитав сценарий, Таривердиев написал двенадцать романсов на стихи лучших поэтов. Восемь из них понравились Рязанову и съeмочной группе. Они и вошли в фильм.
«Они выстраиваются ведь так по смыслу: о любви, о счастье, о ревности, о доброте, о желании быть понятым», – вспоминал Микаэл Таривердиев. Многие, включая начальство, сомневались, что музыка и песни Таривердиева подходят концепции фильма – лeгкой новогодней комедии. Казалось, что в неe органично впишутся простые куплетные песенки с легко запоминающимися словами, а не философская поэзия, да ещe и странно, неровно, речитативно положенная на музыку. Рязанов отказывался менять музыкальную концепцию и защищал Таривердиева до последнего. Микаэл Леонович писал, что и сам сомневался в выбранном звуковом решении до самой премьеры. Пока не услышал, как в новогоднюю ночь – ночь телевизионной премьеры – компания молодых людей на улице поeт: «Мне нравится, что вы больны не мной».
Не только кино
Микаэл Таривердиев работал быстро – и много. Помимо хорошо знакомых нам киноработ он создал три концерта для органа, десять хоралов «Подражание старым мастерам», симфонию «Чернобыль» для органа, цикл фортепианных пьес, вокальные циклы на стихотворения поэтов-шестидесятников, пять опер и четыре балета, среди которых – «Девушка и смерть». Балет по мотивам пьесы Максима Горького должен был идти на сцене Большого театра.
Однако в последний момент, когда всe уже было готово к премьере, постановку внезапно сняли. Позже это объясняли внутренними конфликтами в руководящих структурах театра. Таривердиев тяжело переживал эту неудачу. С тех пор он старался не ездить мимо Большого театра. А вскоре событие сказалось на здоровье композитора – стресс привeл к проблемам с сердцем, и в 1990 году Микаэлу Леоновичу пришлось сделать операцию.
Послесловие
Уникальная операция по замене сердечного клапана, сделанная в Лондоне, позволила выиграть несколько лет жизни. 25 июля 1996 года Микаэл Таривердиев скончался от сердечного приступа в сочинском санатории «Актeр». Ему было 64 года.
